Идиоты. Пять сказок

— Ну тогда я для начала попрошу, чтобы мне выделили десять желаний. — Мануэль ухмыльнулся. Конечно, все это ерунда, но мозги фее он запудрил мастерски.

— Это невозможно.

— Ага! Видите? Сказать, что я думаю? Готов поспорить, вы — уборщица, опоздали на работу, заявились в этом прозрачном тряпье прямо с вечеринки и хотите еще повеселиться.

— Нет.

— Ну хорошо. Тогда, значит, вы — фея. — Мануэль ухватился за бачок и попытался встать. — Не могли бы вы мне помочь?

— Не могу. Я не материальна.

— Что? — Мануэль отпустил бачок и стукнулся о стену кабинки.

— Вы видите дверь?

Мануэль прищурился:

— Да. Хотя вы стоите перед ней.

— Вот именно. И кроме того, она заперта. Если бы я была человеком, я бы просто не смогла сюда войти.

Мгновение Мануэль смотрел на фею, потом обеими руками сильно потер лицо и пробормотал:

— Черт, больше никогда не буду пить.

— Итак, если вы не хотите умыться, то я объясню вам правила.

— Ну, ясное дело. — Мануэль кивнул, не открывая глаз. — Правила фей.

— Нет, правила заказа желаний. Во-первых, у вас только одно желание и из него нельзя сделать несколько.

Мануэль кивнул.

— Во-вторых, исключаются желания по следующим статьям: бессмертие, здоровье, деньги, любовь. До определенной степени возможны исключения из правил, но они должны быть хорошо обоснованы. — Фея немного подождала. — Эй?

— Да, да, я слушаю.

— Может быть, вы все-таки…

— Да отстаньте от меня со своим умыванием. Если я умоюсь, я вообще перестану вам верить.

— Ну хорошо. Но я не могу ждать весь вечер.

— Конечно, если уж ко мне и пришла фея, то только на минутку.

— Простите, что?

— Да ничего. Это ведь все равно какой-то обман. Или я сошел с ума.

— Это не обман. И, насколько я могу судить, вы не сошли с ума. Только немного отчаялись.

Мануэль открыл глаза и печально посмотрел на фею:

— Вы нашли верное слово: отчаяние. Я весь — одно сплошное отчаяние.

Фея подавила вздох.

— Просто сегодня не ваш день.

— Вот как? Вы не стали бы так говорить, если б увидели меня в другие дни.

— Может, вы придумаете желание, которое сможет это изменить?

— Разумеется, придумаю. — Мануэль пожал плечами. — Нет ничего проще: я хочу быть кем-то. Ужасно, правда? Но теперь уже наплевать.

— Вы не могли бы сформулировать немного точнее?

— С удовольствием: например, я хотел бы войти в этот снобский ресторан и чтобы хозяйка и ее заносчивые служащие приветствовали меня так, словно я тоже какой-нибудь идиот-дирижер или главный редактор. Я хочу, чтобы меня ценили, понимаете? Может, даже любили, если получится. Если бы хоть один раз хоть кто-нибудь понял, на что я действительно способен!

Мануэль замолчал и даже как-то испугался. Что это за жалобы? Наверно, ему совсем плохо.

— Хорошо, — ответила фея. — Правда, это — несколько желаний, но я думаю, при определенной ловкости можно выполнить их все вместе.

— Да? А может, еще чуть-чуть ловкости и вы сумеете добавить и четыре таблетки «алка-зельцер»? Потому что иначе я могу не дожить до исполнения желаний.

— Я посмотрю, что можно сделать.

В шесть часов вечера Мануэль проснулся в туалете ресторана «Форе Ридер» и, с трудом встав, обнаружил на крышке унитаза стакан воды и четыре таблетки «алка-зельцер». Ему было слишком плохо, чтобы еще и удивляться. Шатаясь и дрожа, он надорвал упаковку, бросил таблетки в воду, подождал и, когда они растворились, одним глотком опустошил стакан. Потом на какое-то время прислонился к двери, пока ему не показалось, что он может удерживать равновесие и сумеет дойти от ресторана до ближайшей стоянки такси. Но когда он вошел в зал, то натолкнулся на неожиданное препятствие: у стойки, склонившись над газетой, стояли Фанни и три официанта уже в обычной одежде. Они удивленно подняли на него глаза. «О Господи, — подумал Мануэль, — теперь и с „Форе Ридер“ то же самое: обругают, вышвырнут, перестанут впускать». Но чем более отчетливые формы принимал крах в его воображении, тем дружелюбнее, как ни странно, становились лица Фанни и официантов. Пока наконец Фанни, сияя, не воскликнула:

— Мануэль, дорогой, вот так сюрприз!

Мануэль улыбнулся, всем своим видом выражая раскаяние:

— Мне очень жаль, наверно, я…

— Давай, иди скорей сюда! — помахал ему один из официантов.

— Да он наверняка об этом знает, — сказал другой.

— Но в газете, напечатанным черным по белому, он этого еще не видел. Она же вышла только сегодня.

Все это время Мануэль смотрел на них с некоторым недоверием. Это что, такой особенно изощренный способ вышвыривать из ресторана?

— Да иди же!

До стойки Мануэлю надо было пройти метров десять, и при каждом шаге ему казалось, что сейчас он упадет, а голова вот-вот взорвется.

— Смотри! — Фанни положила руку ему на плечо и постучала пальцем по какой-то статье в одном из самых модных глянцевых журналов Германии. Над текстом была фотография Морица. Мануэль поглядел на фотографию, потом перевел глаза на улыбающиеся лица вокруг себя, потом снова на фото. Он попытался понять, что написано в статье, но слова поплыли у него перед глазами.

— Почему ты не рассказал нам про это?

— Знаешь, если бы это был мой сын… Ну, старик!