Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Для приезжающих с запада проповедников, озабоченных тем, чтобы сплавить разрозненные общины Богемии, Моравии, Польши и Литвы в единый еврейский народ с единой верой, язык должен был служить скрепляющим раствором новой нации. За удивительно короткое время, за пару столетий появился отдельный говорящий на идише народ, хотя название идиш завоевало общее признание только в XIX веке. Принятие еврейско-немецкого, Yiddish-Taytch, в качестве языка многочисленной, впоследствии престижной и процветающей еврейской цивилизации на востоке постепенно расширило его использование как языка евреев по всей Европе, от Франции до Руси, от Скандинавии до Италии, и он стал общепринятым признаком европейского еврейства.

Согласно часто цитируемому афоризму Макса Вайнрайха, величайшего из исследователей идиша в ХХ веке, «язык – это диалект с армией и флотом» (A shprach iz a dialekt mit an armey un a flot)[100]. Иными словами, диалект становится языком, когда он используется группой, обладающей политической силой. В этом смысле почти универсальный язык европейского еврейства вообще нельзя рассматривать как язык. Однако это слишком узкая точка зрения. Идиш, как мы его знаем сегодня, это, несомненно, язык, хотя и довольно необычный. Выведенный из юго-восточных диалектов немецкого языка, он быстро оставил позади своих предшественников. «Их немецкий [Teutchen] на самом деле очень не-немецкий [un-Teutch]», – писал Кристоф Хельвиг, ученый и переводчик XVI века. «Вы легко услышите разницу между еврейско-немецким [Juden-Teutch] и истинно немецким [Waren-Teutch]», – отмечал Иоганн Вагензайль в 1699 году.

Современная грамматика и фонетика идиша наследуют отчасти германским языкам, отчасти славянским, отчасти ни одному из них, будучи обусловленными естественной эволюцией языка, его специфическими и непредсказуемыми путями развития. Кроме заимствований из двух главных языковых групп-источников, его лексикон содержит слова из древнееврейского, арамейского, латинского, греческого, тюркских и т.д. – трудно идентифицируемые отпечатки языков всех народов, среди которых жили евреи. Особенно характерно использование уменьшительных суффиксов, заимствованных как из немецкого, так и из славянских языков, но получивших большее разнообразие, чем в каждом из них. Например, «город» будет штот, «городок» – штетл, «милый городок» – штетеле. А древнееврейское имя Авраам на идише может превратиться в Авром, Авремл, Авремеле, Авремче, Авременю, Авреминке, Авремчик и т.д.

Речь религиозных меньшинств обычно содержит много специфических слов, непонятных большинству. Послушайте, как эмигранты-мусульмане в Британии и США говорят по-английски, и вы услышите много выражений, происходящих из арабского, фарси, урду и бенгали, используемых, чтобы выразить понятия, для которых не существует доступных или подходящих английских слов. Так же и язык идиш зарождался просто как еврейско-немецкий, отличавшийся от своего источника главным образом лексиконом религиозных обрядов. Или, например, послушайте, как эмигранты из Азии говорят на языках своих прежних стран, и вы услышите много заимствованных английских слов, обозначающих предметы и понятия, неизвестные на их родине. Так и идиш был в основном немецким со славянскими словами, заимствованными, чтобы описать явления, известные в славянском, но не в немецком окружении, и с древнееврейскими словами и фразами, описывающими особые предметы и идеи, связанные с еврейским образом жизни.

Современный идиш совсем не таков. Он представляет собой настоящий сплав немецкого, славянских языков и древнееврейского со словами наподобие местоимения мир («мы»), отражающего одновременно немецкое wir и славянское мы; с выражением хотч («хотя»), заимствованным из польского cho'c, несмотря на то что в немецком есть совершенно адекватное obwohl; шмате («тряпка») происходит от польского szmata («кусок ткани») а не от немецкого Lappen или Fetzen; эфшер («может быть») и тахлис («цель, намерение») заимствовано из древнееврейского – немцы сказали бы vielleicht и Ziel. Некоторые из славянских заимствований обозначают вещи, существующие только в славянском мире, а древнееврейские слова относятся к некоторым понятиям, не имеющим нееврейского эквивалента, например молитвенное покрывало талес или филактерии тфилин.