Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации

Средневековая Силезия, населенная в основном славянами, но с большим и постоянно растущим немецким меньшинством, являлась территорией, контроль над которой был предметом длительного конфликта между богемским и польским царствующими домами, пока провинция в 1335 году не перешла под полную власть Праги. Но реальными правителями было возрастающее число местных князей. В 1370 году один из них, Болько (Болеслав) II, известный под прозвищем Малый, чья территория и власть распространялись из его дворца в Швейднице (по-польски Свидница) до предместий Берлина, выделил стшегомским евреям землю, чтобы они построили место для молитвы[121].

В Силезии при размере в 20 000 квадратных километров даже тогда были значительные еврейские общины – в Бойтене, Бреслау, Бунцлау и т.д., более чем в 20 городах. В Бреслау, главном городе провинции, было по меньшей мере три синагоги под наблюдением раввина, именовавшегося Episcopus Judaecorum («надзиратель за евреями»). В 1351 году эту должность занимал рабби Ицхак. Здание синагоги все еще стоит в Олеснице, по дороге из Стшегома в Явор. Княгиня Августа пошла еще дальше и в 1420 году передала евреям здание бывшей католической церкви (мне представляется, что это был не столько семитофильский жест, сколько результат тогдашней борьбы между католицизмом и набиравшим обороты христианским нонконформизмом).

К несчастью, добрые намерения Болько Малого пошли прахом после религиозного конфликта 1454 года, когда евреев изгнали из Стшегома. Синагога была передана христианам и посвящена святой Варваре, защитнице от шторма, молнии и огня, – отличный выбор для кирпичного здания в городе, где большинство построек были деревянными и часто страдали от пожаров.

Факт, что синагога была построена не из камня, свидетельствует о том, что гранитные карьеры в то время на силезских холмах еще не были разработаны, хотя сегодня это ведущая отрасль местной промышленности (берлинский рейхстаг был построен из стшегомского гранита). (Добыча гранита ассоциировалась с еврейским предпринимательством и в других местах, например в Олькуше под Краковом, где в 1658 году прославился еврей Марек Некель.) Это здание совсем непохоже на синагогу, напоминая скорее церковь (особенно учитывая то, что ныне над входом висит небольшой крест). В те времена французские крестьяне переделывали свои каменные церкви в замки, и колокола не призывали прихожан к молитве, не отмечали рождения, свадьбы и смерти, а извещали о приближении к деревне грабителей[122]. В западнославянских землях само слово «костел», обозначающее церковь (по-чешски kostel, по-польски ko'sciоl), происходит от латинского castellum – «небольшая крепость». Стшегомская синагога тоже, вероятно, была изначально построена как дополнительное убежище для общины в трудные времена. Толстые стены синагоги могли служить надежным укрытием для всей общины. Это довольно маленькое здание, способное вместить в тот период около сотни человек – только мужчин. Хотя еврейская община в Стшегоме была достаточно влиятельной, чтобы получить землю для строительства синагоги, в отличие от других городов она была не слишком многочисленной.

От синагоги ведет дорога к сердцу еврейского квартала, расположенному недалеко от берега реки и за углом от рыночной площади.

Если бы в начале XV века вы шли по узким, мощенным булыжником средневековым улицам на расстоянии слышимости голоса от шумного торгового центра, вам пришлось бы пройти мимо шатких деревянных домишек, скученных, как бы подпирающих друг друга. Вы уловили бы пивной душок из содержавшегося еврейской общиной трактира, где путешественники могли бесплатно переночевать, вдохнули бы богатый букет запахов, доносящихся из общественной кухни, где семьи оставляли на всю ночь пятницы вариться субботнюю трапезу – блюдо из мяса, бобов и крупы, называемое чолнт (от латинского calentem, ‘горячий’ – практически единственное блюдо, уникальное для идишской кухни[123]). Община могла также иметь участок для еврейского кладбища, хотя оно должно было располагаться вне городских стен.

Вы бы непременно услышали голоса детей, распевающих на занятиях в частных хедерах или оплачиваемых общиной талмуд-торах – единственных школах во всем городе, которые посещал каждый еврейский мальчик старше трех или четырех лет, где обучался читать и писать по-древнееврейски и приобщался к изучению Писания.