Идол

— Говорят, на месте завода было языческое капище или что-то вроде этого. Много людей, кто работал здесь сходили с ума и творили невесть что. Так это или нет, я не знаю. Но смотря прямо сейчас на дорогу, через лобовое стекло, я вижу Дюбеля Аркашу, улыбающегося мне своим истощенным лицом.

Юля выпучила глаза. Она резко обернулась, ее глаза расширились в два раза. За Дюбелем Аркашей стояли все его убиенные родственники. Девушка, не в силах закричать, просто присела обратно, смотря на бабушку.

— Я его часто вижу, уже привыкла, — продолжила бабушка, — Он не враг нам, если, конечно, мы этого в своих мыслях не допустим. Милая моя, ты же не подумала об этом, верно?

Юля прослезилась. Ее лицо побледнело. Бабушка поняла, что дело пахнет жаренным. Схватив внука, бабушка отсела от Юли, в середину автобуса. Дюбель Аркаша топором изрубил дверь в автобус, зашел вовнутрь, и уселся рядом с девушкой.

— Чернобог ждет тебя! — демоническим голосом сказал Дюбель Аркаша, — Доброго пути!

Дюбел Аркаша начал рубить Юлю топором, да так, что кровь жирными брызгами разлеталась по салону. В тот же момент, очередная стрела влетела в салон, сразив одного из юношей. Закончив с Юлей, Дюбель Аркаша оглядел салон.

— Внучок, скоро все закончится! — нервно пробормотала бабушка, закрыв внуку глаза, — Помощь пришла!

Дюбель Аркаша пошел в салон, изрубив сначала юношей, затем бабушку и внука. На выходе из автобуса, Дюбеля Аркашу встретили убитые им родственники — они поклонились герою, словно своему господину. Дюбель Аркаша с высоко поднятой головой, гордо прошелся мимо всех родственников, держа над ними топор.

ГЛАВА II. РАЗДЕЛИТЕЛЬ

После случившегося, народ решил не расползаться в стороны, чтобы выжить. Исследовать Паровой городок особого желания не было. Все коллективно решили разместиться в главном цехе, чтобы переждать начавшуюся грозу, и, по возможности, пойти дальше.

Главный цех — это огромное, почти пустое помещение, в три этажа, с нагромождением балок, разрушенных перегородок, останков каких-то механизмов. С другими цехами, он соединен узкими коридорами. Экскурсанты расположились в одном углу, у поваленной колонны. На поступившее предложение развести поляну, чтобы по трапезничать, герои отреагировали шквалом оваций и положительных кивков головами. На импровизированный стол в виде куска плиты свалили все, что у кого было. «В тесноте, да не в обиде» или «Чем богаты, тем и рады». Круче всех оказались сестры Полосковы. В их закромах нашлось много всего вкусного. Особенно у Светы. Так что, голодным никто не остался. Хотя употребление пищи и носило нервозный характер, в сочетании с переглядками по сторонам. Никто, слышите, никто не сомневался в том, что где-то рядом что-то опасное, способное убить. В обществе экскурсантов витала осторожная паника, норовящая в любой момент вдавить «педаль газа» в пол. Были сомневающиеся, но мало кто сидел на камне, причитая как все плохо. Напротив, среди экскурсантов шла полемика, как лучше выбраться из Парового городка, оставаясь незамеченным для неизвестного противника.

— Отсюда есть другой выход? — спросил Аню Покровскую Павел Борисович, — Не очень хочется возвращаться к автобусу.

— Есть, но до него нужно идти долго и муторно, через весь завод, — нервно пролепетала Аня Покровская. Ее голос часто то падал, то повышался — девушка находится под впечатлением от гибели Петра Аркадьевича, с которым она проработала полгода и успела породниться, — Дальше этого цеха никто не заходил, кроме сектантов. Говорят, что в середине завода вообще одни руины и негде ходить.

— А смысл искать что-то другое? — встрял в разговор Юрий Стрелковский, — Нам легче найти транспорт на дороге, чем искать что-либо на заводе!

— Мы битый час торчали на дороге! Итог — двое убитых и не пойми, что происходит! — ругнулся Павел Борисович.

— Кстати, там, в автобусе же остался народ? — подхватил разговор Кирилл, — Может сходить, посмотреть?

— Там же дождь! — возразила Маша.

— Дождик! Всего лишь дождик! — махнул рукой Кирилл, — Помнишь наше свидание? Самое первое? Оно же было под проливным дождем, в парке. Мы тогда промокли до нитки, а когда дождь закончился, умудрились первый раз, первый раз дорогая, поругаться из-за мокрой одежды! Ты меня сильно толкнула, я упал в озеро. Ты резко три раза поменялась в лице и нырнула за мной. Потом я тебя на руках домой нес…

Маша ушла в теплые воспоминания, широко улыбаясь. Она смотрела куда-то вдаль, ее лицо покраснело и даже раздалось в размерах — щечки набухли, в глазах легкие слезы. Маша трепала себе руки, такое с ней случается, когда она радуется.

— Тут тоже самое, только ты уже под крышей будешь, — сказал Кирилл, отряхнув джинсы от заводской пыли.

— Можно я с тобой? — спросила Маша тихо, — Мне страшно, когда ты уходишь куда-либо без меня.