Идол (ЛП)

Этот парень выглядит здесь как дома, в своем кремовом костюме тройке, сером шелковом галстуке и небесно-голубой рубашке. На нем мокасины и солнцезащитные очки. Всё это выглядело бы нелепо на простых смертных, но не на Скотти.

- Ты уверен, что никогда не работал моделью для Dolce&Gabbana? Потому что выглядишь в точности, как их модели...

- Не произноси это название, - восклицает Скотти, глядя на меня из-за очков. - Никогда.

- Ты только что дал мне в руки рычаги воздействия, - отвечаю, напевая, пока он ведет нас на улицу к ожидающему седану Mercedes.

- Я заполнил целое кладбище музыкантами, которые пытались дразнить меня, мисс Белл.

Он не выглядит серьезным. Конечно, из-за очков сложно сказать точно.

Мы направляемся в студию звукозаписи, и я пытаюсь не глазеть, как какой-то шпион, на нескольких проходящих мимо известных актеров и двух моих любимых певцов, что болтают в комнате отдыха из стекла и стали.

- Сюда, - Скотти заводит меня в небольшую личную кабинку, где нас ждет мужчина.

Он выглядит так, словно ему за сорок – с лысиной (с проблесками седины в волосах по бокам) и холодными голубыми глазами. Эти глаза фокусируются на мне, и я могу заметить в них острый интеллект. Он встает, когда мы заходим.

- Скотти. Рад тебя видеть.

Они обмениваются рукопожатиями, а затем мужчина обращает свое внимание на меня.

- Это мисс Либерти Белл, - говорит Скотти.

- Миленькое имя, - он жмет мне руку. Его рукопожатие быстрое и крепкое. Улыбка подлинная. - Вы вдвоем его придумали?

- Нет, сэр. Эта честь принадлежит моим родителям.

- А еще и сладкий, как мед, голосок. Великолепно.

Я могла бы обидеться, если бы не было очевидно, что он просто выявляет, как раскручивать меня.

Скотти жестом предлагает мне сесть, и двое мужчин сразу же следуют моему примеру.

- Это Харди, - говорит мне Скотти.

- Как "Харди Дженнс. С двумя Н?" - да поможет мне господь, я показываю ему средний палец. Морщась. Затем опускаю палец. - Простите...

- Дай угадаю, - перебивает меня Харди, криво улыбаясь. - Ты ненавидишь, когда так делают.

Я тоже улыбаюсь.

- Это хреновый способ смешивать цитаты из фильмов.

Скотти смотрит на нас, выражение его лица такое же, как и всегда.

- Когда закончите потешаться над фильмами восьмидесятых, буду рад приступить к делу.

Мы с Харди шокировано моргаем.

- Черт, Скотти, - говорит Харди, смеясь, - я и не представлял, что ты опустился до просмотра фильмов восьмидесятых.

- Ммм... - мычит Скотти с каменным выражением лица. - А иногда я слушаю рок-музыку. Представьте только.

Харди наклоняется ко мне ближе.

- Предупреждаю, если слишком много дразнить тигра, он нападет.

Мне нравится Харди, его легкий юмор и добрые глаза. В нем нет ничего от того, что я слышала от родителей насчет продюсеров звукозаписи - он не эгоистичный деятель искусства, которому по душе запугивать музыкантов.

Данная мысль забавляет меня, и я на самом деле поворачиваю голову, так как какая-то глубоко похороненная часть моего разума ожидает увидеть рядом Киллиана, разделить с ним этот миг. Но его тут нет. Его отсутствие холодом обдувает кожу, и моя улыбка увядает.

К счастью, ни один из мужчин в комнате, кажется, не замечает.

- Харди - отличный продюсер. Мы обсудили твои варианты.

- Я видел видео, где ты играешь с Килл-Джон, Либерти...

- Зовите меня Либби. Прошу.

- Ладно, Либби, у тебя есть голос и естественное звучание, которое парни вроде меня мечтают развивать, - его холодные глаза мерцают волнением. - У меня есть несколько идей, которые хотел бы реализовать для тебя.

- Я в игре, если и вы.

Это прозвучало нормально? Внутренне я дрожу, как лист на ветру. Если мне удастся пройти через это, не захихикав, словно дура, я буду счастлива.

Скотти что-то набирает на телефоне, но бросает взгляд на двери, когда они открываются и появляются еще трое мужчин.

- Ах, да, - Скотти убирает телефон. - Твоя резервная группа. Том играет на гитаре, Мерфи - на басах, а Джефферсон - на барабанах.

Ребята становятся в шеренгу. Они все старше меня, очевидно, опытные музыканты. Ребята по типу моего отца, работающие в индустрии, но не пытающиеся сделать ставку на славу. Мгновенно я чувствую себя в некотором роде комфортно. Глядя на Скотти, я понимаю: он точно знал, что делал, когда их нанял. И у меня появляется внезапное желание поцеловать его красивую щеку. Если бы не знала, что это до чертиков его смутит.

- Ты похожа на свою мать, - говорит Том, садясь.

Удивление покалывает мою кожу.

- Ты ее знал?

Из них троих он самый старший, вероятно, ему около сорока.

- Я знал и твою маму, и отца. Марси и Джордж были настоящими талантами, - его карие глаза становятся серьезными. - Мне было жаль услышать об их кончине.

- Спасибо.

Мерфи и Джефферсон тоже садятся.

- Марси и Джордж, - говорит Джефферсон. - А тебя зовут Либерти. Это какая-то шутка на счет Джорджа и Марты Вашингтон?

- Знаешь, ты первый человек, который на самом деле понял суть, - говорю, смеясь. - Большинство сосредотачиваются на моем полном имени.

- Меня назвали в честь Томаса Джефферсона, - говорит он. - Так что я тоже знаком с пытками.