Идол (СИ)

Почти весь день Алиса проспала. Вечером я все же разбудил ее и почти насильно накормил, и напоил лекарствами. Алиса хмурилась, надувала губки, как ребенок, и не разговаривала со мной. Сил бороться и куда-то бежать не было и ей приходилось принимать мою заботу. Спать я опять лег рядом с ней. Она, конечно, пыталась отгородиться от меня, но я насильно притянул ее к себе, уткнулся в волосы и усмехнулся, когда девочка расслабилась в моих руках.

Посреди ночи меня разбудил ее крик.

Алиса мечется на кровати и плачет во сне так жалобно и надрывно, повторяя «прости меня, моя девочка». Меня самого охватывает паника, сердце надрывается и кидает в холодный пот. Хватаю девочку, прижимаю к себе, пытаясь разбудить. Трогаю ее щеки, лоб, но температуры нет. Это просто кошмар.

— Алиса, девочка моя, проснись! — зачем-то кричу, обхватывая ее лицо, и целую заплаканные глазки. Она, наконец, приходит в себя, хлопает ресницами, фокусируя взгляд на мне, а слезы все равно текут по щекам без остановки. — Что тебе снилось?

— Девочка, — всхлипывает она, закрывая лицо руками, начиная рыдать в голос, а мне хочется разбить себе голову об стену, но, к сожалению, Алисе это не поможет.

Эта боль и чувство вины засели в ней глубокой травмой. И я не нахожу ничего лучшего, как оторвать ее руки от лица и начать зацеловывать заплаканное лицо.

ГЛАВА 22

Богдан

Целую ее заплаканные глаза, припухшие губы, щеки, скулы и не могу остановиться, хочется впитать девочку в себя, поглотить, стать с ней одним целым, забрать всю боль себе — мне не привыкать, я умею переносить боль.

— Тихо, маленькая, отдай все мне… — шепчу ей в губы, подхватывая под поясницу, прижимая к себе.

Мои руки живут собственной жизнью, они гладят и сжимают ее тело через тонкую футболку. Мне окончательно срывает крышу, когда девочка сама льнет ко мне, прижимается, обвивает шею, зарываясь пальчиками в мои волосы, горячая, податливая, нежная и вся моя. Опять целую соленые губы, уже жадно всасывая, чувствуя, как девочка мне отдается, будто рушатся все ее барьеры, и она отрывается. Ее руки ложатся мне на грудь, и меня подбрасывает от прикосновения.

— Знала бы, что ты делаешь со мной… — хрипло говорю в губы и устраиваюсь между ее стройных ножек.

Алиса утыкается мне в шею и дышит… дышит, крепко сжимая. А во мне все переворачивается от переизбытка чувств, швыряет то в жар, то в холод. Хватаю футболку и тяну ее вверх, снимая с девочки, чтобы сойти с ума от вида небольшой груди в свете светильника, от торчащих сосков и частого дыхания. Она гладит меня по спине и плечам, похоже, сама, не понимая, что делает, а мне кричать хочется от ее взаимности. Перехожу на шею, ласкаю бархатную кожу языком и все время торможу свои порывы. Хочется любить ее сильнее, жестче, жадно, но я стараюсь быть максимально нежным. Веду кончиком языка по груди, обвожу ореолы и получаю в ответ тихий стон. Втягиваю в рот сладкий сосочек, и девочка выгибается в моих руках. Меня самого потряхивает от возбуждения, от ее запаха, от нашей близости. Я открыт перед девочкой как никогда и ни перед кем. Сейчас я не хочу секса, я хочу ее любить.

Веду ладонями по бокам, вынуждая Алису извиваться, цепляю резинку трусиков, стягиваю их, чувствуя, как девочка стеснительно сжимается. Не позволяю ей опомниться, срываю трусики, развожу ножки, сгибая в коленях, открывая ее перед собой. Спускаюсь ниже, хаотично покрывая поцелуями животик, лобок, касаясь языком нижних губ.

— Богдан, не надо, — жалобно просит она, пытаясь сжать ноги.

— Надо, маленькая, — раздвигаю языком складочки, целуюсь с ними. — Расслабься, закрой глазки и чувствуй, — говорю, обхватывая бедра, фиксируя их руками.

У меня мышцы сводит от желания ее попробовать. Втягиваю губами клитор, и стону вместе с ней удерживая Алису на месте. Бл*дь, вот как мне сдержаться и не растерзать ее? Боюсь сейчас выпускать зверя наружу и спугнуть малышку. Она очень нежная, и я не хочу напоминать ей о нашем первом разе.

Облизываю мою девочку, скольжу к влажному входу и назад к клитору, ощущая, как дрожат ее ноги. Всасываю пульсирующую вершинку, слышу сладкие стоны и с ума схожу от возбуждения.

Проскальзываю одним пальцем внутрь, хрипло стону от того, какая узкая и горячая. Не было у нее никого, она только моя!

В какой-то момент Алиса не выдерживает, начинает извиваться сильнее, возбуждение берет свое, и девочка себя отпускает, полностью мне отдаваясь. Она сама разводит ножки, хватается за мои волосы и откровенно стонет. А меня в пот бросает, и в паху болезненно пульсирует от понимания, что она вот-вот кончит в моей кровати. Я бы мог ее долго мучить, вылизывая сладкие местечки, но собственное возбуждение зашкаливает до предела, ещё немного такой пытки, и я кончу только от ее стонов и того, как она сильно сжимает мои волосы.

Кружу языком по клитору, который набухает у меня на губах, несколько движений пальцем внутри, и девочка застывает, выгибаясь на кровати, а потом сладко содрогается, сжимая мой палец мышцами лона.