Идолы прячутся в джунглях

Человек не бессмертен. Но верно и то, что человек не исчезает с лица земли бесследно, а продолжает жить в нетленных творениях рук своих. Сколько древних народов, культур и цивилизаций, считавшихся навсегда исчезнувшими и утраченными в памяти человеческой, открыла нам за последние годы археология? И среди этих новых находок древние могилы из Лос-Ремедиос занимают далеко не последнее место. Это было настоящее откровение. Изящные глиняные чаши с затейливым резным узором, высокие «граненые» вазы с блестящей лакированной поверхностью, статуэтки обнаженных языческих богинь, танцоры, акробаты, жрецы или шаманы в странных костюмах и масках, всевозможные птицы, звери и рыбы не оставляли равнодушным никого. Спрос на диковинные предметы старины среди коллекционеров всех мастей быстро возрастал. Почуяв запах верной наживы, рабочие карьера, словно нетерпеливые старатели на приисках, принялись упорно и настойчиво изо дня в день «разрабатывать» свою «золотую жилу». От покупателей не было отбоя. Часто они приезжали прямо к холму и высматривали здесь среди сваленных в кучу человеческих костей и черепков битой посуды какую-нибудь особо любопытную вещицу. И когда однажды в Лос-Ремедиос появился еще один незнакомый сеньор, рабочие не обратили на него никакого внимания: мало ли бывает здесь за день разных посетителей и зевак. Но на этот раз они ошиблись. Этот человек с буйной черной шевелюрой и живыми карими глазами, немного тучный для своих лет, но энергичный и быстрый в движениях не был ни простым коллекционером, ни праздным зевакой. Известный мексиканский художник и археолог Мигель Коваррубиас приехал к холму на окраине Мехико совсем с другими целями. К тому времени он исколесил уже всю страну. Побывал в Северной Африке, Японии, Малайе, на Цейлоне, в Египте и Западной Европе.

В его доме хранилась уникальная коллекция мексиканских древностей, которую он передал впоследствии в Национальный музей города Мехико, где для этих находок пришлось открыть даже специальный выставочный зал, названный именем художника. Коваррубиас прекрасно знал почти все доиспанские культуры страны и безошибочно различал многочисленные стили искусства различных индейских народов. Прослышав о грабительских раскопках в Лос-Ремедиос, он тотчас же отправился туда. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы сразу же оценить огромное научное значение вновь найденного древнего могильника.

Можно было смело сказать, что на археологических памятниках Центральной Мексики ни разу не встречалось еще такого разнообразного и выразительного материала. Но судьба приготовила Коваррубиасу еще один приятный сюрприз. Уже в первый же свой визит к холму он купил у местных рабочих замечательную статуэтку из гладкого зеленоватого камня. Она как две капли воды походила на изделия ольмекских мастеров Ла Венты. Что это — ловкая подделка или еще одно неразрывное звено в цепи столь нужных ему доказательств? С легкой руки Коваррубиаса древнее кладбище в в Лос-Ремедиос получило вскоре новое, более романтическое название — Тлатилько, что означает на языке индейцев-нахуа «Место, где спрятаны вещи».

И поскольку этот уникальный памятник старины таял буквально на глазах, Мигель добился в соответствующих инстанциях разрешения вести там археологические раскопки. Начиная с 1941 года в Тлатилько было открыто и изучено учеными около 340 погребений. Не менее 1000 могил разрушили и разграбили за этот же срок рабочие-кладоискатели. Все это привело к тому, что сейчас от знаменитого холма Лос-Ремедиос осталось лишь одно название: за прошедшие тридцать лет его буквально стерли с лица земли. Правда, значительная часть богатейших находок из Тлатилько успела попасть по назначению — в руки археологов и специалистов. Эти вещи неизмеримо расширили и уточнили наши представления о культуре племен долины Мехико в архаическую эпоху. И здесь выявился один поразительный факт. Среди изделий, характерных для местной земледельческой культуры, были отчетливо заметны какие-то инородные влияния. Коваррубиас не ошибся. Помимо его серпентиновой статуэтки, в Тлатилько нашли еще две глиняных, ольмекских, выкрашенных в белый цвет фигурки в виде пухлых младенцев со вздернутой, как у рычащего ягуара, верхней губой. Менее определенно, хотя и довольно часто, проявлялось влияние ольмеков и в керамике могильника. Некоторые формы местной посуды (бутыли и чаши) и ее орнаментация (резные рисунки в виде лапы ягуара, птичьего крыла и пернатой змеи) отдаленно походили на изделия гончаров Ла Венты и Трес-Сапотес. Но в целом спорить не приходилось. Тот факт, что ольмекские вещи были представлены в чисто архаическом памятнике долины Мехико, красноречивее всяких слов доказывал глубокую древность самой культуры ольмеков. «Ольмекская цивилизация(курсив мой. — В. Г.), — заявил Мигель Коваррубиас, — существовала в то же самое время, что и Тлатилько, то есть имела архаический возраст». Оставалось выяснить только границы самой архаической эпохи и время существования Тлатилько.

«Слоеный пирог» и основы хронологии