Идолы

Меня охватывает панический страх.

— Не надо! Не надо! Останься с нами! Останься со мной! Мы справимся, выстоим. Мы продержимся вместе. Мы будем бороться вместе, как ты всегда этого хотел.

Ро грустно улыбается мне:

— Вот как раз этого я никогда не хотел, Дол. Ты — вот чего я желал.

Мое сердце уже колотится с бешеной скоростью.

— Прекрати! Ты не можешь!

Ро делает шаг назад, ко мне:

— Ты — все, чего я хотел, и ты должна мне позволить сделать это. Я больше не хочу оставаться здесь. Не так. Здесь я тебе не нужен. Ты и сама можешь о себе позаботиться. — Ро кивает в сторону Лукаса. — И о Пуговице. Ты ведь заботишься о нем с того самого дня, когда мы его нашли, мокрого, там, на пляже.

Я уже не могу сдержать слезы:

— Я не хочу, чтобы ты это делал…

Он вытирает слезы с моей щеки:

— Не от тебя зависит. Я — боец, помнишь? Я только это и делаю. Нахожу что-то такое, за что стоит сражаться, а потом бросаюсь в драку.

Я качаю головой:

— Ты сумасшедший.

— Ничего подобного. Я очень умный. И моя находка — ты, Дол. Ты — то, за что стоит сражаться. Так позволь мне устроить драку.

— Ты не должен этого делать, — произносит Тима из-за моей спины.

Лукас откашливается:

— Она права. Никто из нас не хочет, чтобы ты это сделал.

— Я ничего не должен делать. Но если уж я за что-то взялся, вам меня не остановить, вы это знаете.

Ро привлекает меня к себе, наклоняется ко мне. Я вижу его губы, всего на какое-то мгновение, и вспоминаю.

Они должны быть такими мягкими.

Мягче, чем его уши.

У них должен быть вкус зернышек граната.

Потом Ро целует меня, быстро и крепко, и отталкивает в тот самый момент, когда я хочу ответить.

Вот так всегда между нами.

— Пообещай, что вернешься, — говорю я. Это все, о чем я могу думать… что могу вынести.

— Тебе от этого станет легче? — усмехается Ро. Я киваю. — Тогда обещаю. — Он гладит меня по щеке.

— Ты должен обещать всерьез, — упрямо настаиваю я.

— Конечно. Так и будет. И я вернусь ради тебя. Обещаю.

Я обнимаю его, прижимаюсь лицом к его груди, как делала много раз прежде.

А Ро обхватывает мою голову ладонями, заставляет поднять лицо и осторожно целует в щеку.

А потом шепчет мне на ухо.

Я слышу его слова и понимаю, что они означают прощание.

— Люблю тебя, малышка.

— Я знаю, Ро…

Я не в силах посмотреть на него. Все это слишком ужасно, невыносимо печально…

Потом Ро хватает Тиму и целует ее в губы. Она явно удивлена, и Ро хохочет.

Фортис протягивает ему руку, но Ро лишь кивает в ответ.

— Ты тут поосторожнее, Пуговица, — говорит он Лукасу. — Или я вернусь и врежу тебе как следует.

А потом он бежит вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и останавливается лишь тогда, когда оказывается возле серебристого корабля.

Я сдерживаю дыхание.

Мы все почти не дышим.

Даже Фортис не может заставить себя отвести взгляд.

Ро кивает как бы ребенку Лордов — Нуллу, монстру, — и наклоняет голову, чтобы войти в прямоугольник света.

Я вижу его — темный силуэт на фоне яркого входа, он машет нам рукой.

А потом исчезает.

Мы все вместе наблюдаем за тем, как яркая заплата света исчезает.

Мы наблюдаем за тем, как почва джунглей начинает дрожать, как ветер задувает сразу во все стороны.

Мы наблюдаем за тем, как корабль поднимается, направляясь к остальным четырем, занимая свое место в пятиугольнике.

А потом мы видим, не веря собственным глазам, как корабль превращается в огненный шар.

Ро… Нет!..

Не знаю, подумала я или изо всех сил выкрикнула его имя.

Знаю только, что отчетливо помню его слова, они звучат в моем сознании, словно Ро произносит их прямо сейчас: «Если они явятся за мной, разрешаю вам стрелять. Я не желаю кататься с Безликими».

Когда-то Ро говорил так, а теперь он исчез.

Теперь Ро превратился в пыль в небе.

Теперь Ро — ничто.

Ничто, как Нулл.

Это все, что я помню.

Это, и еще крик Тимы, и то, как корабли молнией проносятся в небе.

Это и бегство Фортиса.

Это и то, как Биби пытается удержать меня.

Это и то, как Лукас несет меня вниз по ступеням.

Это, а потом чернота.