Идолы

Мои друзья окружают меня, но их лица кажутся мне незнакомыми, они как жемчужины в ожерелье. Нить человеческих голов.

Они кажутся настолько далекими от меня, что мне трудно вспомнить, что я одна из них.

И я настолько измождена, что почти не в силах говорить.

— Да, я его чувствую, — произношу я наконец. — Оно тянется ко мне. Оно вроде моей тени.

— Ищет тебя? Или просто нашу базу? — Епископ наклоняется ко мне.

Я изо всех сил стараюсь вытолкнуть тени из своей головы. Прогнать Нулла.

— Оно меня ощущает, так я думаю. И я не сумасшедшая. Я ничего не выдумываю. Оно здесь, потому что знает, что здесь я.

— Мне бы как раз хотелось, чтобы ты сошла с ума… Ну или, по крайней мере, ошибалась. — Ро прижимается лбом к моему плечу, и я чувствую, как расправляюсь внутренне, как растет моя сила.

— Оно постоянно говорит о разрушении. О том, чтобы уничтожить нас. Может быть, оно только нас и ищет?

Пальцы Лукаса крепче сжимают мою руку, и мое сердце начинает биться быстрее. Я знаю, насколько неприятно Лукасу пользоваться своей силой, и мне ужасно неприятно, что я заставляю его это делать. Но мы оба знаем — мы все знаем, — что выбора у нас нет.

— Оно приближается.

Я открываю глаза, отпускаю руки Лукаса и Ро. Чувствую то же тошнотворное головокружение, что и в момент первого приближения к Иконе в Хоуле. Сейчас оно слабее, но вполне узнаваемо.

Не похоже ни на что другое на всей Земле.

Я смотрю на остальных. Они тоже его ощущают. Панический страх наполняет горечью мое горло.

Я не в силах его подавить.

Меня тошнит, я выплескиваю желчь прямо на ботинки, на землю перед собой.

А потом, совершенно внезапно, чары разрушаются, температура вокруг стремительно падает, и я слышу только собственное прерывистое дыхание.

Вытираю рукавом лицо.

— Может быть, они не тебя могут чувствовать. Может, вообще не нас. Может, дело в этом? — Тима тянется к моей нагрудной сумке, срывает ее с меня, резко открывает. Внутри, завернутый в лоскут, на самом дне, лежит тот самый обломок. Тот, от Иконы в Хоуле, который я постоянно ношу с собой.

Лукас и Ро таращатся на него, как будто увидели окровавленный нож. Смертельное оружие. Ну, полагаю, так оно и есть.

Было.

По крайней мере, часть оружия.

— Зачем это до сих пор у тебя? — Лукас странно смотрит на меня.

Мне хочется обороняться, хотя я и не знаю почему. Я ведь не то чтобы прятала обломок все это время.

Или прятала?

— Не знаю. Наверное, напоминание. О том, что мы сделали там, в Хоуле.

— Ну да, конечно, только это как раз то, о чем помнить незачем, — ворчит Ро.

Я тянусь к обломку — и испуганно отдергиваю руку.

— Он горячий!

И он не просто горячий, он испускает жар. Как будто горит внутренним пламенем. Я никогда не видела, чтобы с ним происходило нечто подобное.

Что-то меняется, думаю я.

Да, говорит голос.

И снова он меня пугает и поражает, как всегда.

Чего ты хочешь? Я смотрю на осколок и мысленно произношу эти слова.

Это наше.

Хотим получить обратно.

Мы движемся, чтобы воссоединиться.

— В том и дело, — говорит Тима. — Так и должно быть. Они знают, что эта штуковина здесь, а потому знают, что здесь мы. Подобное познается подобным.

— Она права, — говорю я. — И это говорит то же самое. Оно хочет вернуть все свои части.

Ро кажется растерянным.

— Но как? И почему оно не сделало этого раньше? Почему только теперь явилось за своим обломком?

Тима пожимает плечами, а может, вздрагивает, трудно сказать.

— Возможно, Иконы не могли определить местонахождение, пока мы не принесли его под землю. Вы ведь знаете, корни соединяют все Иконы. — Она осторожно поднимает обломок. — Если подумать, не слишком отличается от того, как корабли отслеживают браслет Лукаса и работу транслятора. Этот кусок… Он ведь настоящий, живой кусок одной из Икон.

— Вроде сушеной кроличьей лапки, — говорит Ро, доставая свой талисман.

Лукас переводит взгляд с осколка на лапку:

— Подобное познается подобным…

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что Тима права. Корни разрастаются, соединяются, тянутся к нам. К осколку.

И с каждым мгновением их жужжание громче звучит в моих ушах, а боль в голове становится невыносимой.

Это происходит не только с нами. Я вижу, как Епископ бледнеет, морщится от совершенно незнакомого ему ощущения.

Икона не просто тянется к нам — она набирает силу. Приближается, растет, окружает нас. Никто здесь не останется в живых.

А тебе не все равно? — спрашивает голос.

Я содрогаюсь. Теперь он находит меня без каких-либо усилий с моей стороны. Нечто вроде линии связи, от которой я не могу отсоединиться сама, связи, которую мы прежде отчаянно старались найти и наладить.

Только теперь я бы все отдала, чтобы ее прервать.

Неужели жизни этих существ имеют для тебя значение?

Любопытно.

Почему?

Епископ, обливаясь потом, окидывает взглядом помещение, где солдаты-белтеры со страхом в глазах готовятся сражаться с тем, чего им никогда не победить.