Идолы

Но темнота наступает не так уж быстро. А нам хочется видеть как можно меньше. Это все, чего хочет любой из нас в данный момент.

Пещера, на которой в конце концов сошлись Фортис и Биби, вдали от долины и на обратном пути к реке Пинг, не совсем пещера. Это скорее некое углубление в скале, рядом с рощей бамбука и тиковых деревьев для слонов — деревьев, которые тянутся от зеленого берега прямиком в густые джунгли, что покрывают эту сторону дельты реки Пинг. Но как бы то ни было, огонь — это огонь, а сон — это сон, и потому мы разбиваем здесь лагерь и никто из нас ни на что не жалуется.

К тому времени, когда мы съедаем ужин — рис и овощные лепешки, упакованные во множество металлических контейнеров, а слоны — половину джунглей, до которых могли дотянуться, мы все готовы заснуть.

— Noh long! — кричит Биби. — Noh long!

— Да хватит тебе! — устало рявкает Ро. — Довольно орать!

— А что это значит? — Тима с любопытством смотрит на Биби.

— Я надеюсь, что это означает «пора спать», но может быть, «ешьте свои бананы». Похоже, они именно это делают, когда я так говорю.

— А зачем тогда это говорить? — спрашиваю я. — Если они все равно не слушают?

Биби пожимает плечами:

— Но от них ведь и нельзя по-настоящему ожидать, что они станут слушать. Они же слоны. Просить их перестать есть — все равно что попросить тигра перестать охотиться.

Слоны опускаются на колени, будто утомились больше всех. И вскоре начинают храпеть, причем так громко, что почти невозможно разговаривать, а потому нам ничего не остается, как самим угомониться на ночь.

И мы угомонились бы, если бы лягушачий хор позволил нам заснуть.

Чем темнее становится, тем теснее мы сбиваемся вокруг костра в нашем наскоро разбитом лагере. К тому времени, когда появляются звезды, мы уже буквально прижимаемся к умирающим углям, и я различаю только куртку Фортиса.

Все ощущается ужасным, потому что оно становится ужасным. Теперь, когда мы видели то, что скрыто между горами в долине, борьба становится намного важнее. Это Фортис нас заставил. Он вынудил нас бороться. Теперь я это знаю. Но чего я не знаю, так это того, почему он не хочет ничего нам объяснить.

А мне необходимо знать. Мне необходимо сражаться. Мне необходимо снова заглянуть в мою книгу.

Я должна поискать ответов в прошлом. В своем и Фортиса.

И теперь это необходимо больше, чем когда-либо.

Немного погодя Тима, и Лукас, и Ро, и я снова просыпаемся, скорее всего, по одной и той же причине.

— Что ты думаешь? — шепчет мне Тима, делая вид, что ворошит палкой тлеющие угли.

— Не похоже на то, что мы можем просто взять ее.

С тех пор как мы с Лукасом рассказали Тиме о прочитанном в книге, она горит желанием сама в нее заглянуть.

— Слушайте, а чего мы ждем? — спрашивает Лукас.

С того момента, когда мы впервые стащили книгу из куртки Фортиса, он ничего другого и не хочет.

В общем, я подкрадываюсь к Фортису, обогнув костер, и осторожно вытаскиваю куртку из-под его головы. Это весьма рискованно, но я не уверена, что меня вообще волнует, заметит ли мерк что-нибудь. Больше не интересует.

В конце концов, книга была отдана мне. Когда-то, давным-давно. Кажется, уже тысячу лет назад.

Но сейчас я сосредоточиваюсь на конкретной задаче.

А потом мы начинаем читать — все вчетвером, в мигающем свете костра.