Идору

«Грейсленд» так и стоял на прежнем месте, огромный вожак стаи тяжелых блестящих черных автомобилей. Свернув, как велел Калвин, налево, Кья обнаружила второй лифт. Помятый и обшарпанный, он не умел разговаривать и по нажатию самой обыкновенной кнопки послушно опустил ее в лабиринт залитых ярким, как в полдень, светом переходов, по которым текли толпы людей, к путанице эскалаторов и платформ, к магнитным поездам в туннелях и вечным логотипам, парящим в вышине.

Вот теперь она точно была в Токио.

11. Коллапс новых зданий

Лэйни получил комнату в узком, трапецевидном в плане, высотном здании, облицованном белой керамической плиткой. То, что эта высотка, наследие строительного бума восьмидесятых, пережила землетрясение, свидетельствовало о мастерстве ее создателей, а головоломное хитросплетение прав собственности и незатухающая борьба между двумя старейшими криминальными кланами позволили ей пережить и последующую реконструкцию. Лэйни узнал все это от Ямадзаки в такси, которое везло их сюда с Новой Золотой улицы.

– Мы не знали, – сказал Ямадзаки, – как вы относитесь к новым зданиям.

– Новые – это нанотехнические?

Все силы Лэйни уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. На водителе были белоснежные, безукоризненно чистые перчатки.

– Да. Некоторые люди относятся к ним с недоверием, даже опаской.

– Пока что я никак к ним не отношусь. Посмотреть сперва надо.

– Вы сможете увидеть нанотехнические здания уже сегодня, прямо из окна своего номера.

Что да, то да. Собственно говоря, Лэйни был знаком с этими непомерно огромными монстрами по виртуальным конструктам, но там слабо ощущалась необычная заглаженность их формы, их псевдобиологичность.

– В них есть что-то от Нью-Йорка, изображенного Гигером, – сказал Ямадзаки, но для Лэйни это имя было пустым звуком.

А теперь, сидя на гостиничной кровати, он смотрел на эти чудеса ультрасовременной технологии, пытался проникнуться их величием, все-таки крупнейшие в мире обитаемые сооружения (Чернобыльский саркофаг еще больше, но уж там-то точно ни один человек жить не станет), и не чувствовал ничего, кроме скуки и легкого раздражения.

Зонтик, который дал ему Ямадзаки, опал и начал быстро съеживаться, сходить на нет.

Где-то запиликал телефон. Где?

– Телефон, – сказал Лэйни. – Где он здесь?

Плоский деревянный брусок, белый на черном квадратном подносе, пристроенном у изголовья кровати, начал подмигивать в такт пиликанью пятнышком красного света. Лэйни взял брусок. Надавил крошечный перламутровый квадратик.

– Алло, – сказал чей-то голос. – Это Лэйни?

– А сам-то ты кто?

– Райделл, из «Шато». Ганс разрешил мне попользоваться телефоном. Ну да, Ганс, главный ночной смотритель. Я не ошибся со временем? Ты там завтракаешь?

Лэйни протер глаза, еще раз взглянул на новые здания.

– Ага.

– Я звонил Ямадзаки, – сказал Райделл. – Взял у него твой номер.

– Спасибо, – сказал Лэйни и широко зевнул. – Только я…

– Ямадзаки говорит, они тебя взяли.

– Да вроде, – сказал Лэйни. – Спасибо. Думаю, с меня причи…

– «Слитскан», – прервал его Райделл. – В «Шато» от них не продохнуть.

– Нет, с этим покончено.

– Лэйни, ты знаешь такую Кэтрин Торранс? Живет на Шерман-Оукс, знаешь? Она сейчас в бывшем твоем номере с техниками и тонной всякого оборудования. Ганс считает, они пытаются разнюхать, чем ты тут занимался. Найти хоть какие обрывки информации.

Лэйни смотрел на уходящие в небо башни. Фасад одной из них вроде как пошевелился, но это был, конечно же, просто обман зрения.

– Но он, Ганс, говорит, что в этих номерах нет никакой возможности отсортировать остаточные молекулы. Слишком много наслоений.

– Кэти Торранс? Из «Слитскана»?

– Она этого, собственно, не говорила, но там же такая прорва техников, а техники никогда не умеют держать язык за зубами, а к тому же Чингиз из гаража заметил при разгрузке надпись на некоторых ящиках. Их тут человек двадцать, плюс гориллы. Сняли два больших номера и четыре одноместных. Чаевых не дают.

– Да что же они там делают?

– Всякая сенсорная хрень. Хотят узнать, что ты тут делал и что замышлял. Один из рассыльных видел, как они устанавливали камеру.

Весь фасад одного из новых зданий подернулся рябью и вроде как поплыл. Лэйни закрыл глаза, сжал пальцами переносицу и почувствовал легкую боль, напоминание о недавней травме. И снова открыл глаза.

– Я ровно ничего не замышлял.

– Нет так нет, – обиделся Райделл. – Я просто подумал, что тебе стоит об этом знать, вот и все.

Нет, с этим фасадом точно что-то происходит.

– Я понимаю. Спасибо. Прости, пожалуйста.

– Если я что-нибудь тут узнаю, сразу тебе позвоню, – сказал Райделл. – А как там оно, в этом самом Токио?

Лэйни смотрел, как по фасаду здания скользит пятнышко отраженного света, это было похоже на последовательное сокращение щупальцев какого-то морского животного.

– Странно тут как-то.

– Но наверняка интересно, – сказал Райделл. – Ну ладно, доедай свой завтрак. Я буду позванивать.

– Спасибо, – сказал Лэйни, и Райделл повесил трубку.