Идору

– Лэйни, – поправил Лэйни, и тут же рядом с ними притормозил темно-зеленый мини-вэн.

28. Проблема доверия

Мэриэлис открыла изогнутый ящичек, вделанный в изголовье розовой кровати, и достала оттуда синее стеклянное блюдечко. На ней был черный костюм с большими, в стиле Ашли Модин Картер, золотыми розами на лацканах.

– Терпеть не могу эти забегаловки, – сказала она, пристраивая блюдечко на колене. – Есть уйма способов сделать секс безобразным, но тут и того хуже, просто смех и убожество. – Кроваво-красный ноготь скинул на блюдечко серый столбик сигаретного пепла. – Да и вообще, сколько тебе лет?

– Четырнадцать, – сказала Кья.

– Вот так я им и говорила. Четырнадцать, ну, может, пятнадцать, и думать нельзя, что такая малолетка меня окрутила. Это ж я окрутила тебя, верно? Все делалось по моей инициативе. Я сама придумала зарядить тебя. А они все равно не верят. Говорят, что ты вроде как агент, а я – дура набитая, что Рез нарочно подослал тебя в Си-Так, чтобы перехватить эту хрень. Говорят, что ты подстава, и только такая, как я, дура может думать, что ребенок на такое не способен. – Мэриэлис выпустила круглое облачко дыма и прищурилась. – А где она сейчас? – Взгляд вниз, на расстегнутую сумку, стоящую рядом с кроватью. – Здесь?

– Я совсем не хотела ее брать. Я и не знала, что она там.

– Да понимаю я, все понимаю, – вздохнула Мэриэлис. – Я так им сразу и сказала. Я не спешила снять ее с тебя, думала, в клубе будет удобнее.

– Я ничего в этом не понимаю, – сказала Кья. – И мне страшно.

– Иногда я провожу для Эдди всякую хрень. Мелкие услуги кому-то там еще, кто устроил ему клуб. Это незаконно, но, как бы это тебе сказать, не очень незаконно. Ничего жесткого. А на этот раз он решил приработать на стороне, связался с русскими, и мне это сразу не понравилось. Эта хрень меня попросту пугает. Она словно живая.

– Какая хрень?

– Эта. Ассемблеры, так их называют. Кья взглянула на свою сумку.

– Так эта штука в моей сумке – это нанотеховый ассемблер?

– Скорее это затравка, для начала. Нечто вроде яйца или маленького заводика. Включаешь ее в другую машину, которая их программирует, и они начинают мастерить себя из всего, что есть под рукой, а когда их наберется достаточно, они начинают мастерить то, что уж там ты от них хотел. Есть какой-то вроде как закон, запрещающий продажу этих штук Комбинату, поэтому они готовы на все, лишь бы их достать. А Эдди, он придумал, как это сделать. Я встретила двух этих жутких немцев в си-таковском «Хайате». Они прилетели туда откуда-то, я так думаю, из Африки. – Мэриэлис раздавила окурок о голубое блюдце, отчего табачная вонь стала еще хуже. – Они не хотели давать мне эту штуку, говорили, что ожидали увидеть самого Эдди. Начались звонки туда-сюда. В конце концов их уломали. Мне полагалось закинуть ее в чемодан вместе с обычными шмотками, но я замандражировала. Начала налегать на лекарство от мандража.

Она бегло осмотрелась по сторонам, поставила блюдце с раздавленным окурком на прикроватную тумбочку и сделала что-то такое, отчего передняя стенка тумбочки откинулась. Это был холодильник, заставленный маленькими бутылочками. Мэриэлис наклонилась и начала изучать ассортимент, хитрая зажигалка соскользнула с кровати на белый ковер.

– А текилы нету, – пожаловалась Мэриэлис, доставая из холодильника квадратную бутылочку с рыбой на этикетке. – Ну вот кто бы, спрашивается, мог назвать водку «Возвращение лосося»? Только японцы, это для них нормальный ход. А сделать зажигалку в виде пистолета, – она скользнула глазами по упавшей зажигалке, – это уж точно только русские могут, это для них нормальный ход.

Кья заметила, что волосы Мэриэлис стали раза в два короче, лишились тех удлинений.

– В «Си-Таке», – сказала она, – когда брали пробы на ДНК, вы подсунули им удлинения…

Мэриэлис вскрыла бутылочку, залпом ее осушила и удовлетворенно передернулась. И только потом ответила.

– Все эти удлинения, – сказала она, – из моих родных волос. Отрастила их на стороне, пока сидела на ну вроде как диете, ты меня понимаешь? Эти, в аэропорту, они со своими анализами заодно секут людей, любящих поразвлечься. Некоторые развлекалки остаются в волосах на не знаю сколько времени. – Пустая бутылочка встала рядом с блюдцем-пепельницей. – А этот, – Красный ноготь ткнул в сторону Масахико, – он что сейчас делает?

– В сети работает, – сказала Кья; объяснять про Крепость было бы слишком долго, да и вообще ни к чему.

– Уж это-то я и сама вижу. Вы пришли сюда из-за того, что эти забегаловки переадресовывают, верно?

– Но ты меня все равно нашла.

– Хорошие связи в таксомоторной компании. Я решила, что стоит попробовать. Но русские, они ведь тоже об этом подумают. Или уже подумали.

– Но как ты вошла? Тут же все заперто.

– Я, милочка, знаю в таких местах все ходы и выходы. Я вообще знаю больше, чем следовало бы.

Масахико снял с глаз черные чашечки, увидел Мэриэлис, взглянул на чашечки, а затем – на Кья.

– Это Мэриэлис, – сказала Кья.

Гоми-бой был аниме-шаржем на самого себя: огромные глаза, а прическа даже выше и загогулистее, чем в натуре.