Идрис Шах - вестник суфизма (Сборник)

—                 Он сделает тебя своей рабыней! А когда ты ему надоешь, глупая девчонка, он подсыплет тебе в пищу толченого стекла и похоронит в пустыне, — кричал ей отец.

Покорная воле отца, Элизабет написала письмо под его диктовку, но после недели душевных страданий написала второе с просьбой о свидании. Влюбленные помирились, и узнав, что девушка свободна, афганский принц попросил ее стать его женой. И она сказала «да».

Он обратился к ее отцу, но тот ответил юноше отказом, объяснив его молодостью невесты. Сирдар Икбал телеграфировал своему отцу. Ответ Амджеда Али был коротким: «Категорически против». Он указывал на то, что невеста не мусульманка и не выдержит жизни в горном племени, которое находится в состоянии войны.

Мать Сирдара была более красноречива:

—                 Сынок, зачем тебе белая жена? Белые женщины не могут быть верными женами — даже будучи замужем, они кокетничают с другими мужчинами. Они пьют алкоголь! Что от таких можно ждать!

Каких усилий стоило влюбленным сломить сопротивление семей, трудно даже представить. Элизабет приняла решение стать мусульманкой и следовать за женихом повсюду, и они все-таки получили благословение родителей. После бракосочетания в европейской традиции Элизабет отправилась с мужем в Афганистан, в родовое поселение семейства Шахов, расположенное в ущелье Хайбер, между Пакистаном и Индией.

У самого спуска в долину обрывалась железная дорога, и за шлагбаумом терял силу любой закон, кроме закона гор. Это зона племен, где власть, как и века до этого, принадлежит вождям — племенным и клановым лидерам. Здесь зародился талибан, горцы до сих пор подчиняются только своим

маликам, а высший орган власти — это совет родовых старейшин. Двадцать лет Элизабет провела в стране, где живы обычаи кровной мести и женщины существуют совсем в других по сравнению с европейскими странами социальных и психологических условиях.

После примерки роскошного, искрящегося блестками наряда, который подарила ей свекровь в придачу к маленькому ларцу с кучей драгоценностей такой величины и великолепия, каких Элизабет даже не могла себе представить; после купания в молоке ослицы и ванны из розовой воды, предварявших церемонию брака, которая сделала ее жительницей Форта Кох; после всего изобилия неожиданных впечатлений она постаралась стать одной из них, этих странных женщин, и даже научилась защищать форт от нападений других племен, когда мужчины были далеко.

Элизабет никогда не пожалела о своем выборе и всю свою жизнь полагала, что проблемы в смешанных браках возникают лишь потому, что мужчины «становятся жертвами женщин „неправильного" класса». Ее же брак оказался на редкость удачным; Элизабет родила мужу двух сыновей — Идриса и Омара и дочь Амину.

Когда Идрис был еще маленьким, семья перебралась в Симлу, поближе к цивилизации.

Мое сердце может принять любой внешний вид. Сердце меняется в соответствии с

изменением сознания во мне. Оно может предстать в виде луга с газелями, монастыря, храма с идолом, Каабы — цели паломников, скрижалей Торы для определенных наук, дара листов Корана.

Моя обязанность — вернуть долг Любви. Я свободно и с готовностью принимаю всякую ношу, возлагаемую на мои плечи. Любовь подобна любви влюбленных, с той разницей, что вместо любви к необычному моя любовь — к Сущности. Такова моя религия, таков долг, такова вера. Назначение человеческой любви — явить любовь превышную, истинную. Именно эта любовь является сознательной. При той, другой, человек теряет осознание себя.

Идрис Шах. Путь суфиев

Сказки Симлы

Сирдар Икбал воспитывал сына в любви к суфийской традиции, он учил его особому подходу к постижению жизни, считая что Идрис должен получить свой собственный опыт о мире. Несмотря на высокое происхождение, он настоял, чтобы мальчик год проработал чернорабочим на ферме (а впоследствии он получил и армейский опыт).

Он не отдал его в школу, полагаясь на домашнее обучение. Так что Идрис никогда не посещал школу в формальном смысле слова: «Я получал образование в старой восточной традиции, по которой если я должен был изучить какой-то предмет, то всегда находили того (учителя. — Прим. ред.), кто мог мне это преподать»,—вспоминает Идрис Шах в интервью Великий шейх суфиев Эдвину Кистеру-мл.

Ему нравилось ходить с отцом на суфийские служения.

Участники ритуала рассаживались по кругу, в центре садился халиф, руководящий бдением. Собрание открывалось первым символом исповедания веры «Нет Бога, кроме Аллаха», которую собравшиеся произносили до тридцати раз, затем при словах «Аллах, он Аллах» дервиши поднимались и начинали наклоняться сначала влево, затем вправо. Молитва продолжалась; вдохи и выдохи, наклоны и повороты, запрокидывание головы ритмично чередовались в темпе, который задавал халиф. Голоса, вначале еле слышимые, возрастали до крика, а темп, очень медленный в начале молитвы, все увеличивался. Некоторые суфии впадали в удивительное экстатическое состояние, которое сначала пугало маленького Идриса, но и возбуждало в нем удивительное любопытство.