Идти полным ветром

- Хотя Рихард Шредер - это ещё не адмиралтейство, но все же, все же... продолжал развивать свою мысль Утенхольт. - Если все это получит огласку, а? Какой шум поднимется! Но мы пока что об этом помолчим и займемся лучше конвойными фрегатами, а точнее - их будущими капитанами.

- А Зиверс? - спросил Мартин Хольстен. - Сам-то он будет держать язык за зубами?

- Будет, - заверил его Утенхольт, - непременно будет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Известие о том, что вместе с тремя английскими "купцами" погибла в пламени и его "Морская дева", поразило Захариаса Спрекельсена, точно громом. Несколько секунд он стоял, словно окаменев, - и вдруг рухнул, как подкошенный. Экономка позвала на помощь слугу, вдвоем они подняли старика и уложили его на кровать.

- Пожалуй, он не протянет и до утра, - высказала предположение экономка.

- Э, что вы такое говорите, - отозвался слуга, - этого не так-то просто спровадить на тот свет, он старик жилистый.

- Ну что ж, подождем пару дней, - заключила экономка.

Слуга оказался прав. Уже на следующее утро, в самую рань, старый Спрекельсен своей визгливой бранью поднял с кровати и слугу, и служанку, и экономку и принялся донимать их бесконечными приказаниями по хозяйству и мелочными придирками. По его требованию немедленно был подан завтрак, однако старик лишь торопливо проглотил чашку чаю, схватил шляпу и трость и заковылял к Эльбе.

Однако ворота порта были ещё заперты. Начальник охраны объяснил ему, что их откроют только с восходом солнца.

От нетерпения Спрекельсен уже совсем извелся, когда ворота наконец распахнулись. Он тут же побежал наискосок через верфи, пробираясь между штабелями досок и бочками со смолой к берегу реки. На причале он разыскал какую-то пустую бочку, кряхтя и еле переводя дух, вскарабкался на неё и принялся вглядываться в утреннюю дымку, стелившуюся над лениво катившей свои воды Эльбой. Среди стоявших на якоре "купцов" и китобойцев он не обнаружил своей "Морской девы" и продолжал упорно таращить глаза на реку, пока не заметил ниже по течению у самого берега корпус судна без мачт, с борта которого свешивались обрывки такелажа. По формам галиона он узнал свой корабль.

Спрекельсен сполз с бочки и побежал вдоль берега по направлению к "Морской деве", крича и махая руками. С судна его заметили, и капитан послал к берегу шлюпку. Едва вскарабкавшись по трапу на палубу, Спрекельсен вознамерился, было, помчаться на полуют, в капитанскую каюту, - но не обнаружил полуюта. Вместо него на корме судна зияла черная обгорелая дыра, в её недрах виднелась главная палуба с шестью пушками, которые, казалось, стыдливо съежились под испепеляющим взглядом судовладельца, словно чувствуя свою вину за то, что не сумели ответить голландцу. Над пушками мерно ходил из стороны в сторону, от правого борта к левому и обратно, длинный рупмель, и это движение выглядело, как успокаивающий жест. Но Спрекельсена теперь не так-то легко было успокоить - он набросился на капитана Юргена Тамма:

- Так! В таком вот виде предстает передо мной мой прекрасный корабль! А вы? Вы делаете вид, будто речь идет о потере нескольких дырок из головы голландского сыра.

Юрген Тамм на это достаточно недвусмысленно отвечал, что если бы дело обстояло именно так, как представляет его господин судовладелец, то от корабля не осталось бы ни кусочка обшивки, а от груза в его трюме - ни одного тюка, ни одного мешка пшеницы. Лишь благодаря его, капитана, хладнокровию да смелости и решительности команды "Морская дева" осталась на плаву, а груз и вовсе не пострадал. Когда от зажигательных ядер голландца вспыхнул такелаж, капитан "Морской девы" приказал рубить с наветренной стороны ванты и пардуны, а затем и мачты, так что ветер перебросил горящий такелаж через борт в воду. И только с бизань-мачты пламя успело перекинуться на ют, потому что не хватало людей, чтобы сбить огонь. Но в конце концов им удалось потушить и пожар.

- Это была ваша обязанность, господин Тамм, - отпарировал старый Спрекельсен. - Отчего же вы не стали стрелять по этим негодяям из пушек, а?

Между тем вокруг судовладельца и капитана собралась команда "Морской девы". Услышав последние слова Спрекельсена, вперед шагнул парусный мастер:

- Стрелять из пушек было невозможно, - ответил он за всех. - Однако прежде чем мы начнем говорить о других делах, как насчет нашего жалованья, хозяин?

Вопрос этот тревожил всю команду: морякам надо было думать о семьях, так как из плавания в Англию ничего не вышло, а отремонтировать корабль удастся в лучшем случае только к зиме.

- Жалованье, говорите? Разве вы не получили половину вперед? И разве не было уговора, что вторую половину все получат после возвращения из плавания? Да я теперь с полным основанием могут потребовать от вас вернуть выплаченные деньги.

- С вас станется, господин Спрекельсен, можно не сомневаться, проговорил парусный мастер. - Но у меня есть одна мыслишка, как нам всем выпутаться из этой беды.

- Да? Интересно было бы узнать, - язвительно проскрипел судовладелец.