Идти туда, где ты (СИ)

Нагруженные пакетами, они выбрались в холл торгового центра, когда появилась новая проблема. Проблема была высказана Соней в ответ на Макаровское: «Так что? В кино?» и прозвучала следующим образом:

- Я бы сейчас съела огромный гамбургер!

- Очень огромный? – попыталась конкретизировать Алиса, оглядываясь по сторонам в поисках кафе.

- Такой огромный, что тебе бы не понравилось!

- Есть французский ресторан, суши-бар и пиццерия, - вставил Илья. – Макдональдса… нет.

- Фигово! – отозвалась Сонька.

- Переживешь. Пошли пиццу есть.

Макаров повел их на второй уровень, с улыбкой поглядывая на обеих. «White House» был единственным ТРЦ сети «Sky Tower», который он мог пройти с закрытыми глазами, несмотря на его внушительные площади и многообразие вывесок и витрин. Им он по-настоящему гордился, что бы ни болтал вслух. И, наверное, Макаров-старший тоже научился доверять ему и гордиться им в тот день, когда впервые увидел эту сияющую под солнцем белоснежную махину. «White House» – как старый комод в его комнате – был попыткой собрать себя по кускам. Иногда ему начинало казаться, что удалось. Им он жил полтора года.

Прежде Илья иногда удивлялся: как это люди вокруг могут бегать, тогда как он заставлял себя делать каждый шаг? Потом привык. Привычка все сглаживает. Это было нормальным состоянием.

А теперь, спустя столько лет, ловил себя на мысли, что не осталось ни привычки, ни состояния, ничего. Есть четыре пакета в его руках, и есть Алиса и Соня, шагающие рядом с ним. И они идут жрать чертову пиццу в чертовой пиццерии, потому что у него здесь нет Макдональдса!

В кафе было шумно, но странно уютно. Красный цвет диванов и штор, смешные кораблики с алыми парусами на скатертях, канарейка в клетке у окна и негромкая музыка – что-то очень старое и очень итальянское. Ему казалось, что все это, каждая секунда этого – нереальна. И Макаров не знал, не понимал, радоваться ли этой нереальности или пытаться все приземлить, хоть на минуту сделать материальным, настоящим, обыкновенным.

И как он решился вломиться к ним в квартиру только этим утром – сам сейчас не представлял. Чувствовал лишь, что никогда не пожалеет об этом. Потому что другой возможности быть и оставить в памяти, вероятно, уже не случится.

Пока делали заказ, он избегал смотреть на Алису. Слушал очередную порцию Сониных историй из жизни Ахатинских, рассматривал улитку, сидевшую в контейнере, ловя при этом удивленные взгляды людей за соседними столиками. И фигел от мысли, какая это трагедия, когда одна из улиток дохнет по невыясненной причине. Спрашивать, насколько было бы легче, если бы причина выяснилась, он не рискнул.

А когда принесли десерт, Сонька радостно хлопнула в ладоши и буркнула матери:

- Я сейчас приду!

После чего вскочила и ломанулась, по всей видимости, в уборную.

И только тогда Макаров выдохнул. Поднял глаза от Тадеуша Ахатинского. И оказалось, что смотрит прямо в лицо Алисе. Губы ее были сердито сжаты, от чего на щеках отчетливо стали заметны ямочки, те же, которые появлялись и когда она улыбалась. Глаза не менее сердито изучали Илью.

- Не надоело? – спросила Алиса.

- Что именно?

- Твои показательные выступления.

- Я ничего не показываю.

- А как называется то, что ты делаешь? – с нескрываемой издевкой в голосе поинтересовалась Алиса.

- Прогулкой это называется, - ответил он, понимая, что растерянность сменяется раздраженностью.

- А тебя кто-то просил? – взвилась она злым шепотом. – Я с дочерью прекрасно могу гулять сама. Ты лишний в нашей семье. Неужели ты этого не понимаешь? Не лезь к нам!

- Ну прости, что я мешаю твоей жизни и твоей семье! Тебе куда проще приходилось, когда даже намека на мое существование не было! С предателями так и поступают, да? Уезжают из страны и молчат годами. Живи и мучайся, Макаров, если еще можешь мучиться! Так вот могу! Убедилась?

- Просто оставь нас в покое.

- Прямо сейчас?

- Прямо сейчас.

Макаров ухмыльнулся и, не отрывая от Алисы взгляда, сунул руку в карман джинсов, доставая бумажник. Бросил на стол банкноту, вскочил со стула и негромко сказал:

- Если так уж противно, то эскиз можешь отправить по электронной почте. И даже не мне, а Юре. Счастливо!

И с этими словами вылетел из пиццерии.

***

Уставившись в книгу, Алиса делала вид, что читает. В соседнем кресле сидела Сонька, негромко подпевая тому, что играло у нее в наушниках. Еще пара часов, и они наконец-то будут дома. С Алисиными растрепанными впечатлениями и контрабандой в Сонькином рюкзаке. Тадеуш Ахатинский, впрочем, старался не издавать лишних звуков, как и положено нелегалам.

Свой отчет с эскизом – результат недельного пребывания в России – она отправила и Юрию Павловичу, и Макарову. Пусть сами разбираются, кто с ним будет работать дальше. Алиса лишь надеялась, что в ближайшее время, пока будет готовить рабочий проект, личного общения ей удастся избежать, а после, когда дойдет до строительства, уговорит Лешека, чтобы проект принял какой-нибудь инженер.