Идти туда, где ты (СИ)

- Нет, - медленно заговорил Евгений Степанович. – Тебя нельзя раскулачить. Потому что у тебя ничего нет. Все, чем ты пользуешься, до последних трусов, куплено на мои деньги. Я зарабатывал, а ты тратил! Потребленец! Я хотел, чтобы ты занялся делами холдинга – ты нахамил матери. Тебя попросили найти себе подходящую подружку – ты закатил истерику. Благодарности ни на грош! Да я уж и не жду… Мать все еще надеется, - отец помолчал и перевел взгляд на сына. – Машину можешь оставить. Материн подарок.

- Великодушно! Но только учти… это все чушь собачья… Мне не семнадцать лет, чтобы эти меры действовали. Рубишь – руби. Но только я все равно буду с Алисой. Подходящие подружки – это по твоей части, а не по моей.

- Ей не место в нашей семье. И однажды ты сам это поймешь.

- В семье? Ты правда считаешь, что семья все еще есть?

- Есть, что бы ты сейчас ни думал.

- А раз есть, - Илья вскочил с кресла, наклонился над столом и уперся кулаками в столешницу, - то вам придется принять Алису. Потому что сейчас семья у меня с ней. Ясно?

- Когда тебе станет совсем хреново, рядом с тобой будет не твоя б… белка, а мы с матерью, - Евгений Степанович поднялся из-за стола и мрачно сказал: - Пошел вон!

Илья только и смог что усмехнуться в ответ. Потом резко оторвался от стола, развернулся на пятках и быстро вышел прочь из отцовского кабинета. С мыслью, что больше никогда уже не вернется.

***

Тогда он еще не осознавал, чем обернется для него эта ссора с отцом. Впрочем, и не ссора даже. Просто один принял решение, а у второго не было вариантов, как упереться рогом. Всегда настаивая на своем, Илья избрал это методом борьбы против отцовского влияния. А может быть, то была борьба с ветряными мельницами. Но сейчас идти на уступки он не собирался. И единственное, что он мог в данной ситуации – дойти до конца в своем упрямстве.

Потому что бросать Альку из-за прихоти родителей – ни сегодня, никогда – он бы не смог.

У него был дурацкий характер. Там, где можно было чуть отступить, чтобы выиграть целую партию, он пер напролом. О том, что можно ломануться, к примеру, в холдинг за работой, он даже не думал. Тогда, возможно, и оставили бы в покое Альку.

Но даже так – это все равно на поклон.

А он не привык.

Карточки действительно были заблокированы. Дома оставалось немного наличности – на какое-то время хватит. Но дальше… Илья отбрасывал прочь всякие мысли о том времени, когда заначки иссякнут. Придется искать работу. Обязательно придется. Но это не гарантирует возможности вести прежний образ жизни. Может быть, Макаров и был несколько зажравшимся, но не совсем оторванным от реальности.

Позволил себе хохотнуть лишь раз – при Алисе: «У тебя на заправке мойщики какие-нибудь не нужны?» И поймал ее недоуменный взгляд из-под хлопающих ресниц.

Перспектив радужных не наблюдалось. Христиановский продолжал выдрючиваться, и дело медленно, но верно шло к отчислению. Прыжки с парашютом ему не светили в ближайшем будущем. Францевич пристрастился ссать по углам. Алиса пропадала на работе и курсах. И дважды, пока Илья торчал в универе, ее подвозил Логинов. Сама сказала. Как ни в чем не бывало.

Присутствие в их жизни Никиты становилось навязчивым, и Макаров отдавал себе отчет, что у него все чаще чешутся кулаки. Сдерживался только потому, что жутко, до замирания сердца боялся, что тот все-таки сболтнет Альке правду про то, с чего все для них начиналось. Приходилось терпеть, а Илья терпеть не умел. Клокотавшая внутри него ревность искала выхода. И однажды все-таки нашла.

Это было в феврале, накануне Дня святого Валентина. В выходной день Алиса поехала к матери – одна. К Любови Михайловне она чаще всего ездила одна. А Илья рылся в интернете в поисках вакансий, понятия не имея, чем он хочет теперь заниматься, когда все равно придется определяться. Из колонок уныло мурлыкал Гребенщиков, когда его голос перекричал звонок.

Макаров поплелся открывать.

На пороге стоял Логинов. В одной руке бутылка коньяка, в другой – игрушечный медведь.

- Привет! – ввалился Никита в квартиру.

Илья, приподняв брови, пронаблюдал за победным шествием старшего братца по собственной прихожей. Потом перевел взгляд на медведя и весьма ядовито проговорил:

- Даже в раннем детстве я предпочитал машинки и конструктор. Так что с медведем ты перестарался.

- Это для Алисы, - пояснил Логинов. – С тебя коньяка хватит.

- Могу я поинтересоваться, на каком основании ты делаешь подарки моей девушке?

- Поинтересоваться, конечно, можешь, - рассмеялся Никита и, не спрашивая, прошел в комнату и крикнул оттуда: - И я даже тебе отвечу. Мне хочется!

Илья захлопнул дверь. Потом передумал и повернул замок, открывая. Выдохнул и через мгновение влетел следом за Логиновым.

- А мне хочется тебе по морде въехать, - процедил он сквозь зубы. – Потому забирай своего медведя, свой вонючий коньяк и вали нахер!

Никита же тем временем спокойно покачивался в кресле и медленно курил, наблюдая Макаровскую вспышку. Потом повертел в руках игрушку и сказал:

- Я же могу и сдачи дать.