Иду на свет (СИ)

Опустилась на стул, следила, как Данила опускается на свой. Реакции на конверт в его руках — ноль. А там ведь снова результаты. Но она уверена — нужные ей.

— С твоей матерью я знакомился. Тогда это было уместно. Зачем мне знакомиться с твоим сыном?

Вопрос Данилы она воспринимает, как надоевшую песню без конца. Сначала закатывает глаза, потом фыркает…

Просит принести ей флэт уайт и фирменный наполеон, улыбаясь подошедшему официанту.

А потом снова немного кривится, когда Данила ограничивается односложным: «воды».

Ей его поведение кажется глупым.

Ему её — наглым.

Особенно с учетом того, что за подобное можно обзавестись уголовкой. И пусть юристом она себя уже скорее всего не мнит, но вряд ли же в жизни вне профессии это ей не навредит.

— Результаты есть.

Данила говорит спокойно, Рита пожимает плечами.

— И я даже знаю, какие…

Произносит, поднимая на мужчину напротив вполне уверенный взгляд. Не тушуется, когда Данила хмыкает. Отчасти неожиданно даже для себя.

Это нервное. Сложно вариться три недели в сомнениях и выйти без единого волдыря. Ему нужно немного времени, чтобы стабилизироваться. А Рите — хотя бы чуточку совести.

— Поверь, Рит… Не только ты умеешь людей удивлять.

Данила произносит откидываясь на спинку стула. Рита если и напрягается — то самую малость и практически незаметно. Берет из рук Данилы конверт.

— Хочешь, чтобы мы сделали это вместе? Какая честь…

Ёрничает, распечатывает, взглядом скользит.

Улыбается шире, смотрит на собеседника взглядом «ну я же говорила»…

И не отсекает, что взгляд в ответ не такой, как было бы логичным.

Данила не хочет становиться отцом её ребенка. Он этого не скрывает.

И пусть сейчас в её руках третий положительный тест. Он уже не расстроен. Всё так, как должно быть.

Несколько секунд за их столиком тихо, потом Данила снова приближается к столу. Его взгляд снова не обещает ничего хорошего. Внутри по-прежнему зло и чуть трясет.

— Может шампанского наконец-то, Дань? Или ты захочешь сделать четвертый, пятый, десятый… Если тебе совсем не на что тратить деньги — ты скажи… Я придумаю…

Шутки Риты — неуместны. Но Данила на них не реагирует. Впрочем, как и на вопрос.

— Ты меня, Рита, очевидно, считаешь дебилом. А я, как всегда, не оправдываю возложенные надежды.

И вслед за первым — ложноположительным, на Ритину сторону стола опускается другой тест.

Наконец-то правильный.

Рита смотрит на этот лист бумаги с отвращением.

— Это что? — она спрашивает, приподнимая бумажку двумя пальцами.

— У меня тот же вопрос, Рита… Вы совсем там ебанулись, ребята? Ты это всё сама придумала или Максим подсказал?

* * *

— Ты Уголовный кодекс давно открывала, Рит? А? Ты ж, блять, диплом зачем-то получала. Понимаешь всё.

Данила и Рита будто поменялись местами. Она набрала в рот воды. Смотрела в пространство, будто сквозь. А из Данилы перло.

Потому что до сих пор в голове не укладывалось.

И зачем-то хотелось понять, как это всё «сложилось» в её голове.

Она такой всегда была или стала? У него настолько херовый глазомер?

— Я ответа жду вообще-то…

Данила потребовал, а в ответ получил тяжелый взгляд. В своей голове Блинова ответила скорее всего не содержательно и матом, но вживую не рискнула.

Одернула руку, когда Данила взял оба листа. Отвернулась вроде как к окну, но вздрогнула и подчинилась, услышав:

— Эй, сюда смотри. На меня.

Посмотрела. Вроде как безразлично. Но Данила готов был дать башку на отсечение: внутри у неё клокочет.

И кое-что из своего блестящего образования Рита в памяти таки сохранила. Любое слово может быть использовано против тебя. Запалили — молчи. Давят — отрицай. Не под присягой можно.

— Вот это, — Данила кивнул на лист, вроде как подтверждающий его отцовство, — я забрал бы, исполни и этот Центр тоже твой заказ. А это, — указал на другой отрицательный, — я должен был получить и в первый раз, и во второй. Потому что твой сын, Рита, не от меня.

— Глупости, Дань… Из трех тестов один отрицательный… Это ни о чём… Но если ты настолько черствый, если тебе страшно настолько — иди ты нахрен. Не зря я когда-то… — Рита снова попыталась отмахнуться, переложить ответственность, а с ней и вину на другого. Но Данила только злее сделался.

— Что ты не зря, Рита? Не зря похерила четыре года отношений? Не зря «устала ждать моего прорыва»? Не зря сблядовала с Максимом, чтобы потом получить от него вполне закономерное: «в ваших услугах я больше не нуждаюсь»? Ты совсем дура что ли была, Рит?

Тогда у них и разговора-то как такового не было. Во всяком случае, со стороны Данилы. Он не видел смысла выяснять. Он просто принял к сведению и решение тоже принял. Но соврал бы, скажи, что до конца понял её поступок.

— Или не была? Знаешь, как всё было? Ну мне так кажется…

Данила спросил, Рита только губы скривила. Ей вряд ли было очень уж интересно слушать, что там ему кажется. Но протестовать она больше не пыталась. Наверное, чувствовала себя сейчас униженной. Наверное, не будь они на людях — уже орала бы что-то истеричное. Обвиняла бы. Изливалась.

А так — сидела и слушала.