Идущая

— Я никому не позволю запудрить мне мозги, — сказала Реана, сверкнув глазами. "И тебе тоже, — добавила она про себя. — И ты не радуйся, душа моя, — посоветовала она Реде, — тебе такое счастье тоже не светит!" — Никто не заставит меня делать то, чего я делать не хочу, — сказала она уже вслух. — Никто и никогда. Ни Бог, ни Сатана, ни судьба, если эта сволочь есть на свете. И уж никак не Реда.

— Вот и отлично, — без лишнего оптимизма улыбнулся Раир. "Только на это и надеюсь", — подумал он.

Реана вздрогнула, когда снова услышала голос Реды: "Отлично сказано, детка! Так приятно узнать собственные интонации… Думаю, мы всё-таки отлично поладим. Хотя померяться силами всё равно придется как-нибудь".

"А пока предлагаешь пакт о ненападении?" — усмехнулась Реана.

"Что-то вроде. Цель у нас пока одна".

"Вроде бы. Вот только если бы ты ещё не выдолбывалась со своим единственным и неповторимым мнением, когда тебя не спрашивают…"

"Знаешь что, детка, — жёстко оборвала Реда, — подчиняться я не привыкла и привыкать не собираюсь. И не думай, что меня заставить делать то, что я не хочу, легче, чем тебя! Кроме того, я старше, опытней и куда менее эмоциональна, в то время как ты постоянно рвёшься геройствовать и совершать глупости, не подумав, — хуже этого зацикленного на подвигах Лаолийца. Он хоть головы не теряет. А ты только тем и занимаешься. Ну на кой Верго сдался тебе этот ррагэи [зд. "чертов"] нашада? Я склонна думать, что душа у нас не одна на двоих — это было бы уже слишком! — но предпочла бы не проверять, что будет, когда ты общей нашей рукой его коснешься. Тем более, что он даром тебе не нужен!"

"А чего ты-то, собственно, так клятвопреступников избегаешь?" — полюбопытствовала Реана.

"А ты думаешь, мне на свою душу наплевать? Я исчезать не хочу, как и всякий другой".

"Ой, можно подумать! Ещё скажи, что никогда клятв не нарушала — ты же, насколько я поняла, не самая святая в этом мире была!"

"Святой я точно не была, — хмыкнула Реда, — потому что никогда не любила крайностей… и глупостей. Но клятв я, разумеется, не нарушала. Я их не давала почти никогда. Глупо давать какие-то гарантии: откуда нам знать, что случится в следующий миг".

"Что-то с трудом верится, — проговорила (вернее, продумала) Реана. — Как же ты умудрялась править, не давая никаких гарантий? С чего это, в таком случае, люди соглашались иметь с тобой дело?"

"Обычно их никто не спрашивал, — равнодушно сказала Реда. — Не думаешь же ты, что многие решались ставить мне условия? В крайнем случае можно дать обещание. Можно даже это обещание сдержать — или, если нужно, нарушить аккуратно и без шума. А клясться не стоит: терпеть не могу необратимых поступков".

Реана мимоходом подумала, так ли уж обратимо убийство, и хмыкнула.

Таоэг появился из темноты беззвучно, как призрак летучей мыши, когда Ликт уже нервно оглядывался по сторонам, Раир подумывал о костре и ночлеге, а Реане пару раз уже приходило на ум имя народного героя Ивана Сусанина

— Все путём! — жизнерадостно объявил Таоэг. — Атаман возбухать не стал, уж больно он удивился, что кто-то из петли нашада вытащил.

Вслед за Таоэгом трое нырнули в заросший сугробами лес, но не успели они вволю навздыхаться о промёрзших ногах, как вышли на вполне утоптанную тропинку. Тропинка тут же бодро поползла в гору, ничуть не заботясь об удобстве идущих по ней, заставляя их скользить и проявлять чудеса эквилибристики, удерживая равновесие. Метров пятьдесят она попетляла и выскользнула затем из оврага на ровную площадку, где, чуть отступив от края, находился лагерь разбойников.

Одолев подъём, Таоэг остановился, и трое обернулись назад, где только что проснувшаяся сонная круглощёкая луна освещала вверенный ей мир. Реана увидела двуцветный, как старинные гравюры, склон, заросший лесом, в котором только упрямо зелёные столетние сосны нарушали чёрно-белое равновесие. Лес отступал шагов на двадцать от площадки, где они стояли, и открывал взгляду последние несколько метров тропинки. Дальше вниз заснеженной рябью лежали холмы, затянутые голубоватой лунной дымкой. "Интересно, — подумала Реана, — видны ли отсюда горы в ясную погоду?"

Раир, внимательно смотревший по сторонам, заметил справа на дереве небольшой помост, где маячил часовой, поднявший руку в ответ на мимолетный жест Таоэга; отметил частокол по краю площадки, устроенный так, что его не заметно было, пока не подойдешь вплотную, а подойти можно только туда, где стояли они сейчас; отметил, что незамеченным подойти невозможно, потому что даже отсюда, от входа, прекрасно видна тропинка — и признал, что раскусить этот орешек ещё долго будет не по зубам гвардейцам. Тем более, что орешек надо ещё найти, прежде чем пробовать на зуб.

Внутри частокола стоял просторный с виду дом, довольно приземистый, но крепкий и ухоженный — впечатление портила только слегка подмерзшая глина под ногами, которая не давала двору выглядеть опрятно. Но в целом всё было куда приличнее, чем можно было бы ожидать.