Идущая к солнцу

– А это что-то меняет? Ты зашел слишком далеко, Артур. Я всегда пыталась понять и поддержать тебя. Смирилась с тем, что ты практически продал дочь, чтобы спасти свой проклятый бизнес, убеждала себя, что ты не можешь ошибаться, что так будет лучше, что стерпится – слюбится. И только теперь, когда всплыла эта правда, поняла, что зря терпела, что была слишком слабой и уступчивой…

– Мам, не надо! – обреченно попросила Кристина. Та строго посмотрела на нее:

– А ты почему мне ничего не сказала?

– Я… не хотела тебя расстраивать… – Было стыдно признаться, что на самом деле она просто расчетливо ждала подходящего момента, чтобы ударить отца побольнее, если он не поможет с разводом. Дождалась. Но вот получилось все не так, как хотелось. О матери-то она совсем не подумала!

– Я бы все равно узнала рано или поздно! – процедила женщина и вновь посмотрела на мужа. Тот будто сжался под ее взглядом. – Тебе не кажется, что пора заканчивать этот фарс? Ты же не любил меня никогда, да и я устала быть обузой.

– Перестань! – поморщился отец.

– Нет, ты знаешь, что это правда. Наверное, будет лучше, если мы поживем отдельно. Хотя бы какое-то время. Я так устала, так много всего навалилось!.. Как только разберемся со Ставицкими, подумаю обо всем в спокойной обстановке.

Отец не успел ничего сказать. Едва закончив фразу, Ольга вышла. Послышались уверенные шаги, звон ключей, минуту спустя хлопнула входная дверь, погрузив квартиру в вязкую, почти осязаемую тишину. Все произошло так быстро, что Кристина с трудом поняла суть происходящего, успела только подумать: «Мама ушла от отца. Это я во всем виновата!»

Мысль ужалила, оставив на сердце жгучую рану. Она даже почувствовала покалывание в груди. Взглянула на отца – он опустился в кресло и нервно закурил, отрешенно глядя перед собой. От прежней невозмутимости не осталось и следа. Последние две новости сильно подкосили его.

– Вика что-то говорила обо мне? – сдавленный, почти бесцветный голос нарушил молчание.

– Не помню.

– Она, наверное, ненавидит меня…

– Я не спрашивала.

– Дай мне ее адрес! Я хочу с ней поговорить.

– Я тоже много чего хочу, – огрызнулась Кристина и, повесив сумочку на плечо, вышла из кабинета. Отец не стал ее удерживать.

Во дворе она заметила мать, открывающую дверцу такси. Замешкалась на секунду, не зная, подходить или нет. Но Ольга сама приблизилась к ней:

– Так и знала, что ты там долго не задержишься. Поехали!

– Куда? – Кристина изумленно замерла.

– Как – куда? К Броне! Я постараюсь успокоить его, все объясню. Пусть знает, что изначально ты не хотела его обманывать, что мы на тебя надавили…

– Отец надавил.

– А я никак не помешала! Ну же, поехали, водитель ждет!

Но девушка сделала протестующий жест:

– Нет, мам, ты езжай, а мы… Мы взрослые люди, сами разберемся. Я только извиниться хотела. – Она сжала материнские руки. – Прости, пожалуйста. Думала, уколю отца, а получилось, что и тебе больно сделала…

– Ничего страшного, что случилось – то случилось. Ты уверена, что справишься сама? Давай я хотя бы с Дмитрием встречусь и все объясню? Когда он возвращается из командировки?

– Я справлюсь, мама.

Ольга грустно улыбнулась:

– Дорогая, ты тоже меня прости. Мы с Артуром как-то не особо заботились о твоем воспитании. Слишком много позволяли, а там, где надо было, не ограничивали, не научили сдерживать свои желания… Но поздно сожалеть. Мы уже не изменимся, а ты еще можешь. – Ольга потрепала ее по щеке, как маленького ребенка, и села в такси. – Моя помощь точно не нужна?

Кристина махнула рукой. Через минуту машина скрылась из виду, а она продолжала стоять и смотреть вдаль, обдумывая услышанное.

«Мы уже не изменимся, а ты еще можешь», – звучали в голове слова матери. Забравшись в салон своего «ренж ровера», она повернула ключ зажигания и нажала на газ.

Внезапно из привычного городского шума ее слух выделил яркий и многозвучный колокольный звон, как будто призывающий людей к покаянию, единению, любви, Богу… Она взглянула на храм, мимо которого проезжала. Большой позолоченный купол с крестом медленно плыл в поднебесье, переливаясь на солнце разноцветными бликами. Было в этом что-то удивительное и необъяснимое, словно весь мир наполнился радостью.

В ее сердце затеплилась надежда, и она подумала: «Все получится, я справлюсь! Теперь точно справлюсь!»

Домой Кристина добралась довольно быстро. Хотела было зайти в комнату Бронислава, но резко остановилась, услышав его голос. Приблизившись к двери, прислушалась.

– Не знаю, как мне жить дальше… Я разбит, полностью разбит… Мне казалось, что боль от потери близкого человека не сравнима ни с чем. Оказывается, сердце болит не меньше, когда узнаешь о предательстве.

С кем он говорит? Она просто сгорала от любопытства. Немного подумав, осторожно приоткрыла дверь. Та негромко скрипнула, и Бронислав растерянно обернулся. К счастью, Кристина успела отойти, так что вроде бы осталась незамеченной. Прошло некоторое время, прежде чем мужчина снова заговорил: