Идущая к солнцу

– Алекс проснулся. Уговори его поесть, хотя бы немного.

Кристина кивнула. Она чувствовала, что начинает падать в колодец отчаяния, – холодный, темный колодец, в котором не было дна. Александр уходит. Уходит навсегда. И она ничего не может сделать, она не в силах это остановить!

«Нет, нельзя сдаваться! – приказала себе девушка, остановившись у двери. – Нельзя показывать свою скорбь! Господь дал нам возможность провести последние дни вместе, и нужно сделать эти дни радостными и счастливыми. Алекс должен уйти легко, он должен знать, что его любят!»

И Кристина приложила все силы, чтобы облегчить ему страдания.

Они много читали вместе, потом обсуждали прочитанное, Алекс делал зарисовки к особенно интересным сценам. Не забывали и о Библии – он объяснял ей непонятные моменты и, казалось, совсем забывал о том, что безнадежно болен. Она видела улыбку на его губах и понимала, что Александр уже давным-давно готов к смерти и принимает ее как должное. Эти отрывки из Библии больше нужны были ей, чтобы смириться, отпустить Александра и философски принять его уход. Понять, что смерть – это не конец, а всего лишь переход. Переход в другую жизнь, лучшую и вечную… Очень страшно было его отпускать в эту вечность. Одно дело – не видеться, не общаться, но знать, что любимый человек жив. Другое – понимать, что его уже нет, что он остался лишь в памяти и на фотографиях… Кристина боялась представить, что будет, когда Алекс умрет.

Дни проходили, его альбом становился все толще. Каждый лист мог рассказать, чем были заняты его мысли в тот или иной момент. Все рисунки дышали счастьем, на них изображалось все то светлое и радостное, что может отыскать каждый вокруг себя, если посмотрит по сторонам.

Кристина часто наигрывала ему что-нибудь на фортепиано, которое стояло в соседней комнате, а Александр сидел в инвалидном кресле и смотрел на нее с легкой улыбкой.

– Помнишь, как ты меня учил? – спрашивала она, перебирая клавиши.

– Помню, – мечтательно отзывался он.

И Кристина начинала наигрывать разные мелодии, замечая, что Алекс слушает с закрытыми глазами.

Никто из них не подозревал, что время от времени у двери спальни в удивлении замирала Марьяна. Она слышала счастливый смех Александра и не могла поверить, что в такой ситуации, как у него, это возможно. «Неужели любовь побеждает даже смерть? – задавалась женщина вопросом. – Умирает тело, а чувства продолжают жить… Настоящие чувства…»

От этой мысли ей стало горько. Марьяна никогда никого не любила, сердце ее было пустым. Она знала лишь одну привязанность – к деньгам. Когда они заканчивались, ее мучила бессонница, уходил покой, каждый день был заполнен мыслями о них. Только бездушные бумажки не отвечали взаимностью. Они не могли согреть в морозный день, проявить заботу, сказать ласковое слово. Марьяна постоянно охотилась за деньгами, в то время как одинокий сын терпеливо ждал ее вечерами… Ее тянуло к купюрам, а не к людям. В этом была ее беда.

Прошло несколько дней. Кристина спустилась на веранду, чтобы упорядочить мысли. Алексу стало хуже, он впал в какое-то забытье, и она не находила себе места от беспокойства. «Неужели сегодня?..» – мучила ее мысль. Она даже не заметила, как к ней приблизилась Марьяна, тщетно пытающаяся зажечь сигарету.

– Не могу там находиться, – призналась она, но Кристина ответила ей холодным взглядом. Как бы ни хотелось вывести эту мерзавку на чистую воду, она не решилась рассказать Алексу правду, не желая причинять ему боль.

Вдали виднелась заснеженная вершина горы Маттерхорн, наполовину скрытая облаками. Кристина вспомнила, как вместе с мужем они частенько прогуливались у озера, а горы отражались в зеркальной воде. Как поднимались к деревне Финдельн, где по лугам стелился сизый туман … Эти места так вдохновляли Алекса!

Слух уловил торопливые шаги. Обернувшись, она увидела православного священника, которого сопровождала Марьяна.

– Вам наверх, – сказала она по-русски. – Я проведу.

И добавила, обратившись к Кристине:

– Тело Александра доставят в Россию… Он будет похоронен на родной земле…

«Тело Александра», «будет похоронен». Эти слова невидимым скальпелем отсекли последнюю надежду на его выздоровление. Девушка сверлила взглядом дверь, готовясь к худшему.

Наконец на пороге появился священник.

– Вы – жена Александра? – посмотрел он на Кристину.

– Да, – обреченно отозвалась та.

– Идите к нему.

Кристина немедля бросилась в спальню, чувствуя, как сердце мучительно колет в груди, не давая свободно вдохнуть. Комната была залита солнцем, да так сильно, что она с трудом различала предметы. Все вокруг сияло ослепительной позолотой, словно здесь уже находились ангелы.

Она присела на кровать и взяла Александра за руку. Глаза мужа были закрыты, лицо не выражало никаких эмоций.

– Кристина…

Она вздрогнула, услышав свое имя, и сильнее стиснула его пальцы.

– Я здесь.