Идущая по трупам, или Я нужна вам именно такая!

Касьян подошел к лежащему Андрею, стал его пинать, но тот поднялся и кинулся на Касьяна. Тут в зал забежала пара грозных амбалов, которые тут же достали оружие и направили на Андрея. Он отдышался и тихо сказал:

— Касьян, братишка, я должен предупредить тебя о том, что ты влип. Ты повелся на бабу. Она того не стоит и она не любит тебя. Она сама на меня прыгала, а затем меня же и подставила. Еще я видел ее в Питере на кладбище у Малыша. Она приезжает туда и ревет. Она что-то задумала, Касьян, опомнись. Ты погоришь с ней!

Касьян закрыл глаза, его скулы задрожали и он тихо сказал:

— Уходи, Андрей. Пошел вон из моей жизни.

— Ты убьешь меня?

— Уходи.

— Ладно, братишка, я знаю, что ты убьешь меня. Но потом, когда ты обожжешься на этой хитрой девке, ты будешь жалеть и казнить себя. Я хочу, чтобы ты знал, что я был бесконечно предан тебе и искренне тебя любил. Мне хочется предсказать твое будущее: тебя пагубит баба — хитрая, красивая стерва, которая изъест твою душу и сердце.

— Хватит! — резко перебил его Касьян. — Уходи, пока я даю возможность тебе уйти.

Андрей окинул меня взглядом, полным презрения, перемешанного с ненавистью, и вновь перевел взгляд на Касьяна.

— Мы с тобой с пяти лет вместе, уже тридцать лет скоро будет, а ты ее знаешь всего три месяца. Ты сделал не самый лучший выбор. Прощай, братишка, — сказал он и вышел из зала.

Касьян махнул своим людям, и они отправились следом. Он подошел ко мне и страстно меня обнял.

— Ай, больно, раздавишь! — улыбнулась я широкой улыбкой.

— Я люблю тебя! — еле слышно произнес он.

— Я тоже.

Приехав домой, мы сели в гостиной. Касьян был заметно подавлен.

— Давай растопим камин.

— Зачем? На дворе конец лета. Жара. Я, наоборот, кондиционер постоянно включаю, — заметила я.

— Давай включим кондиционер и растопим камин. Просто очень хочется посмотреть на огонь.

— Давай.

Касьян растопил камин и прилег рядом на медвежью шкуру. Он был задумчив и немного растерян. Я, налив нам по большому бокалу текилы, устроилась рядом.

— Когда полетишь обратно?

— Завтра, рано утром, первым самолетом.

— Касьян, — осторожно спросила я. — А что дальше будет с Андреем?

— Дальше не будет ничего.

— В смысле?

— В полном смысле.

— Его убили?

— Конечно, ты взрослая девочка и должна прекрасно понимать, что от меня так просто не уходят. Я никогда не отпускаю людей, которые со мной работали, на все четыре стороны.

— Когда его убили?

— Сразу, как только он вышел из дверей заведения.

— А как?

— Несчастный случай. Неполадки в машине, отказали тормоза. Врезался во встречный «МАЗ» — и сразу смерть. Можешь сегодня посмотреть в «Дорожном патруле».

— Конечно, посмотрю. Ты сильно переживаешь его смерть?

— Понимаешь, здесь двоякое чувство. Он обидел мою любимую женщину, которая мне дороже всего на свете, и в то же время нас связывала большая многолетняя дружба. Он был самым близким мне человеком. Ян, а что он там про Малыша сказал? Будто ты там к нему на кладбище ездишь?

— И ты что, ему поверил? Чего я там забыла?

— Не знаю, Янка, что с Андрюхой случилось. Ведь доверял я ему как самому себе. Никогда он не врал, а здесь его совсем понесло, врать начал. Я тебе верю. Если бы ты Малыша любила, никогда бы за меня замуж не пошла.

— Верно говоришь, — вздохнула я.

— И что с пацаном случилось, сам не пойму. Вот матери горе теперь. Я и мать его хорошо знаю.

— Нашел, кого жалеть. Он твою жену называл как хотел, издевался.

— Может, он просто меня к тебе ревновал?

— Хорошенькая ревность.

Я включила кассету, которую так удачно записала. Касьян внимательно ее просмотрел. Его глаза блестели злым огоньком, руки тряслись, в горле дрожал кадык. Когда запись закончилась, он ударил кулаком по телевизору и громко заорал:

— Гад ползучий! Слишком легкую смерть я ему придумал, надо было своими руками удушить скота. Он своими грязными, вонючими руками трогал мою бесценную женщину! Янка, кстати, а на черта ты камеру включила, ежели спать легла?

— Ну я ж тебе говорила: хотела сделать тебе подарок, включила камеру, надела красивое белье, хотела записать тебе, как я умею доводить себя до оргазма, но так устала на работе, что, добравшись до кровати, сразу уснула. Я и понятия не имела, что он может ко мне припереться наглым образом.

— Сладкая ты моя девочка, сколько тебе пришлось пережить. — Он пододвинулся поближе и стал гладить меня по голове. — Янка, прости, кокаина хочу, не могу, тяжело мне, нервы, — внезапно сказал он.

— Еще чего не хватало, — вспылила я. — Если опять начнешь увлекаться кокаином, то меня здесь больше не увидишь.

— Что ты говоришь такое, без тебя мне жизни нет, ты же прекрасно об этом знаешь. Из-за тебя я лучшего друга, почти брата, убил. Хрен с ним, с кокаином, лишь бы ты рядом была.