Идущая сквозь сны

Иду по лесу, собираю цветы. Сегодня мое любимое место не приносит успокоения. Мысли гонят меня вперед и вперед. Я прохожу и высокий дуб, и домик на дереве, углубляюсь дальше в непролазную чащу. Механически плету венок из собранных по дороге цветов. Выхожу на поляну. Ночь. Секундочку, только что ведь был день. В моем сне чаще всего предзакатное время, когда природа готовится ко сну, но еще не спит. Начинаю понимать, что я видимо, сама того не желая, опять вошла в чужой сон. Стараюсь держаться деревьев, на полянку не выходить, лишний раз не отсвечивать, так сказать. Мало ли как себя поведет владелец сна, увидев меня. Круглая луна освещает поляну, светлячки мигают в траве, как Новогодние гирлянды. Красотища. На поляну выходит девушка. Видно, что совсем молоденькая, волосы светлые отливают серебром в лунном свете. Она все время вертит головой. Ждет кого-то. И вот этот кто-то появляется. Судя по фигуре — парень. Больше ничего не разобрать. Девушка почти полностью закрывает его собой. Только голову видно, лица нет. Они обнимаются. Она что-то говорит, он отвечает. Разговора не слышно. Объятия становятся все более откровенными. Становится понятно, что они целуются. Чувствую себя неловко от того, что подглядываю и решаю отвернуться. Уже почти повернувшись спиной, слышу девичий стон. Но это не страсти стон, это боль. Резко разворачиваюсь назад и вижу, что тело девушки провисло в руках парня. Он склонился над ней. Его фигура изменилась. Это уже не молодой парень. Он выше, шире в плечах, волосы отросли и нечесаными патлами закрывают лицо. Не дав себе даже секунды на размышления, я кидаюсь к ним. Бегу изо всех сил через поляну, но как это бывает во сне, она становится все дальше и дальше. Он поднимает голову. Я не вижу лица, но оттуда, где оно должно быть, на меня смотрят два огненно красных глаза. На секунду я сбиваюсь с ритма, настолько злобный взгляд заставляет кровь похолодеть. Увы, даже этой секунды хватило монстру, чтобы кинуть тело в траву и расплыться туманом. Когда я добежала до девушки, она лежала, уставившись мертвыми глазами в звездное небо, на шее синие пятна от пальцев и капли крови от когтей убийцы. Рот открыт в беззвучном крике. Ужас и боль на лице. Невозможно без слез смотреть. Я понимаю, что это глупо, но закрываю ей глаза, складываю руки, целую в лоб. Спи спокойно.

Просыпаюсь, как обычно, с рассветом. Настроение на нуле. В углу на столике лежит не распечатанное письмо от отца. Вчера он написал мне гневное «Где шляешься, дочь?». Я ответила, что теперь официальная фаворитка, что все хорошо и прочее, и прочее. Вскрывать второе письмо настроения нет совершенно. Пора на пробежку, мышечная усталость хорошо проветривает мозги.

Выбираюсь в парк тем же способом, что и вчера. Пробежка, отжимания, приседы, снова отжимания. Сегодня по веревке залазить легче. По крайней мере, на балкон я встала ногами, а не расползлась медузой, как вчера.

В горячей ванне с маслом жасмина на какую-то минутку забываю обо всем. Просто лежу и наслаждаюсь. Неспешно мою голову и тело, смываю грустные мысли и ворох проблем в воду. После ванны вытираюсь и увлажняю кожу кремом с запахом жасмина. Сегодня я буду благоухать. Настроение улучшается, ловлю себя на мысли, что начинаю напевать. Замотала еще влажные волосы в полотенце, а другое, поменьше попыталась повязать вокруг груди. Поняла, что его ширины не хватает, повязала на бедра и вышла в спальню. Нужно переодеться в халат, позавтракать и приступать к своим обязанностям. Наверняка Младшенький заглянет в ближайшее время. Где же халат я вчера бросила? Осматриваюсь в поисках этой вещи и натыкаюсь глазами на зеркало для связи. Оно, елки-зеленые, открыто почему-то и оттуда на меня таращится главный следователь. Сначала я застываю, загипнотизированная горящим огнем в темных глазах. Он меня буквально ест ними. И только через секунду до меня доходит, что я же топ-лесс. Первое желание — завизжать. Но нет. Он мне ответит за вчерашнюю горечь. Жалеешь, значит. Ладно, посмотри тогда хорошенько, от чего отказываешься. Не спеша, плавной походкой подхожу впритык к зеркалу. Чтобы он увидел все. И мурашки на коже, и торчащие розовые соски, и родинку между грудей. Тянусь руками вверх за покрывалом, отчего полушария волнительно приподнимаются. На секунду замираю, чтобы эта картина запомнилась ему надолго и накидываю покрывало сверху на зеркало со словами:

— Стучаться надо!