Идущая

— Раир, — заботливо начал Ликт, — тебе Таго на голову кулак уронил, да? Отшибания начались? На кой пёс мне библиотека! Ты припомни, поскрипи мозгами, какого я сословия. Мне читать-писать законами что людскими, что высшими — ну никак не положено.

Раир честно призадумался. Ненадолго.

— Занота, сколько времени займет поиск какого-нибудь вымершего полностью дворянского рода, скажем, Занги? И сбор необходимых бумаг, которые бы доказывали древность фамилии и законность происхождения этого оболтуса?

— Че-его? — первым среагировал оболтус. Занота отозвался чуть позже, но содержательней.

— Месяца три как минимум. Но, мой принц, в этом нет необходимости…

— Предлагаешь плюнуть на законы и обычаи? — малость недоверчиво покосился Раир.

— Охраните, Вечные, мой разум от такой страшной мысли! Нет, отнюдь нет, мой принц. Напротив, прошу тебя вспомнить о твоем праве производить в дворянство. Возможно, как ты помнишь, наградить как наследуемым титулом, так и не передающимся по наследству, за особые заслуги перед государством или кем-то из королевской семьи…

— Клянусь Хофо, ты гений! — воскликнул Раир. — Тем проще задача, что заслуг перед государством и королевской семьей накопилось множество, и за них так или иначе пора бы расплатиться.

— К-какие заслуги? — в некоторой оторопи проговорил Ликт.

— Содействие в разведывательной операции и последующем переходе через границу, активная помощь в путешествии до Лаолия, доблесть, проявленная при защите моей особы, а также спасение жизни — ну и прочее.

— Благодарение Безликому, жизнь прожита не зря! — патетически произнес Ликт. — Ух и хорошо, Раир, что ты перечислил, а то бы не знал я о собственном героизме ни сном, ни духом!

__________________________________________

Примерно в то же время, в начале первого месяца весны, только на пару сотен километров южнее Шегдар и Ксондак затеяли разбор полетов. Разбор проходил бурно, но малоэффективно. Оба были смурные, так как налетали они совместными усилиями такого, что разгребать придётся долго.

Император говорил:

— Вечные всё ещё препятствуют церкви, святейший Мастер? Или, возможно, нашлись иные неучтённые факторы?

Ксондак не любил, когда его называли лжецом и бездельником.

— Оба ваших предположения верны, Ваше Величество. Я не мог знать, в чём заключалась тайная игра моего императора, правила коей недоступны умам не столь светлым, как ваш, и счёл, в неведении своем, что не след мне вмешиваться, дабы не разрушить планов Вашего Императорского Величества.

— Умываешь руки? — прошипел Шегдар.

Ксондак встал, прошелся по комнате, остановился у стола, подумал и присел.

— Давайте поговорим серьёзно, Ваше Величество.

— Отличная мысль, Мастер. Что ж, я внимательно тебя слушаю, — Шегдар облокотился на ручку кресла и устремил на Мастера преувеличенно внимательный взгляд.

— Мы проиграли первое сражение, упустив обоих.

— Не из-за твоей ли привычки выжидать? — поинтересовался Шегдар.

— Возможно. А возможно, и по причине вашего нежелания разрубить узел, вместо того, чтобы тщетно пытаться распутать его по волосу. Не всякий узел возможно развязать, Ваше Величество. Некоторые лишь туже затягиваются.

— Какая резкость! — саркастически проговорил Шегдар. — Пристало ли святейшему Мастеру рубить сплеча?

— Вы предпочитаете поразмыслить, Ваше Величество, но раздумья ваши переходят в чрезмерную осмотрительность. Мы промедлили — и проиграли на обоих фронтах.

— Ситуация ещё не вышла из-под контроля, — без особой убежденности огрызнулся Шегдар.

— Вышла, Ваше Величество. Не следовало ворошить гадючью нору, вы же рискнули — и вызвали Реду. Но известно, что змее неведома благодарность, она может ужалить ежечасно. Проще и надёжнее раздавить гадючье яйцо, но не медлить, пока змея не возрастет. Вы же упустили её и дали время вспомнить и стать подлинно Редой. И коронация Лаолийца состоится ещё до смерти этой луны…

— Я понимаю, что Лаолиец-бродяга куда менее опасен, чем Лаолиец коронованный! Но не вини во всех ошибках меня, святейший Мастер, — недобро сощурился Шегдар. — Почему медлил ты? Почему помощь от церкви ограничивалась информацией — да и то зачастую ошибочной?

— Церковь не может открыто выступить против Лаолийца. Вся Центральная равнина — дети Вечных, не один лишь Кадар. А Лаолиец, к тому же, почитает Тоа Илирского [философ, основатель учения о Порядке, жил в XIV веке]; еретиком его объявить может лишь та церковь, к которой он принадлежит, и это не в моих силах.

— Не надо делать вид, будто ты не умеешь действовать незаметно, — поморщился Шегдар. — Почему ты не убрал Лаолица?

— А что помешало Вашему Величеству убрать Реду — теперь, когда ясно, что она не станет играть за вас?

Шегдар одарил его святейшество взглядом тёплым, как февральский ветер, но в остальном проигнорировал вопрос.

— Я соглашусь простить бездействие, — милостиво кивнул император, — но если ты даёшь информацию — давай точную! Почему их не оказалось на корабле, указанном тобой?

— Сведения были достоверными, Ваше Величество. Ваши люди опоздали.

— Как это "опоздали"? Раир плыл в Вернац! Зачем, во имя Таго, ему сходить раньше?