Идущая

— Вы очень вовремя, благослови вас Вечные, кто бы вы ни были.

Ликт посмотрел на деловито засуетившихся вокруг раненого Раира и Реану, подумал, что в этой области от него по-прежнему никакой пользы, кроме вреда, и пошел собирать дрова для костра: темнело, и по всему судя, предстоит тут ночевать.

Несколько часов спустя их новый знакомый (представившийся Ёваском, купцом из Кунена), перевязанный (рана оказалась неглубокая, хотя и болезненная) и наевшийся, показал себя отменным рассказчиком: в благодарность, видимо, за своевременное вмешательство, он счел своим долгом рассказать, чем он не угодил кадаским "погранцам". "Вот, пжалста, взьярились, ммн… значит, на бедного купца ни за что, — лукаво пожаловался он. Говорил он неспешно и вкрадчиво, и с удовольствием смакуя каждое словечко. — А всех, скажем, грехов моих и есть, что несколько безделушек… ммм… прихватил на память. М-да… Контрабандой, признаю, контрабандой. Но! Но против закона я пошел исключительно в силу необходимости. Да, таким вот образом… а мог ли я открыто их везти, судите сами? Ежели у них, в Кадаре, смертная казнь за это самое назначена! Пришлось контрабандой, соответственно, да. Но дело в том, что расслабился я рано, посчитал, что уже почти дома. Ничего, в другой раз аккуратнее буду…" К концу своего рассказа он уже достаточно пришел в себя, чтобы начать проявлять любопытство:

— А могу я спросить, как вас зовут? Хотелось бы знать, как обращаться к своим спасителям, — пояснил он, весело прищурившись.

Реана вообще не понимала, почему было не представиться сразу, это Раир почему-то нагнетал таинственность, но теперь не ответить было бы совсем уж свински невежливо, к тому же причин сохранять инкогнито и не было толком, так что имена были Ёваску сообщены. Услышав имя "Раир", купец впал в легкий ступор, но ненадолго, через пару секунд снова заговорил.

— Я ещё хотел спросить… мм-н… верно ли я запомнил, в солдат ведь как бы трое стреляли? Во всяком случае, с самого начала я заметил три стрелы одновременно… Вот… Значит, то есть, девушка тоже? — спросил он, сопроводив вопрос вежливым кивком в сторону Реаны.

— Ну да, — сказал Ликт. — Она здорово стреляет!

— Реана всему быстро учится, — тоном гордого учителя подтвердил Раир.

— Захвалите вы меня, — весело сказала она. — Хотите, чтобы я смутилась, покраснела и глупо захлопала глазами? Вот уйду я от вас! Я сейчас… — посерьезней добавила она, вставая.

— Хорошая девочка, — сказал Ёваск, когда она скрылась из виду. — А, могу ли я спросить: кому из вас и кем она… мм… приходится? Я так и не понял…

"Интересно, как она сама отреагировала бы?" — подумал Раир, почему-то почти уверенный, что Реана вопрос бы не понравился. Но ответил Ликт.

— Она моя сестра. Старшая, — добавил он, секунду подумав. Раир несколько удивился, конечно, но внешне заметно этого не было, он решил пока посмотреть, что будет дальше. Вернее, послушать. А послушать было что: Ликта понесло. За пятнадцать минут он соорудил сюжет, годный для романа листов на пятьсот: с рано умершими родителями, с трудным детством у дальних родственников, с несчастной любовью где-то к середине рассказа, с замаячившей потом перспективой неравного брака, с бегством, с неприкаянными блужданиями по стране (местом действия Ликт выбрал Кадар, просто потому, что в других странах он никогда не бывал, а конкретно — Джагзорт, потому что первое в голову пришло)… И всё с душераздирающими живописными подробностями. Причем где-то минут через пять он сам уже почти верил в то, что рассказывал. И потому врал вдохновенно, талантливо. Ёваск слушал, сочувственно кивая головой в особенно напряжённые моменты повествования. Реана, вернувшаяся как раз вовремя, чтобы услышать кульминацию, тоже слушала с огромным удовольствием, героически стараясь не заржать при этом.

— …Ну и вот, — закончил, наконец, Ликт, сам слегка ошарашенный размерами своего импровизированного выступления, оглядел благодарную аудиторию…

— Ох, и здоров же ты врать, "братишка"! — ехидно шепнула ему Реана.

____________________________________________________________

*Я не знаю толком, чего хочу, но прежде, чем все закончится, я должен ещё сделать что-то, и это ждет впереди… (Дж. Р.Р. Толкин)