Идущие

– Есть и другие такие же гонимые люди, – после некоторого молчания заговорил Уильям. – Люди, которые здесь, на Западе, начали новую жизнь, построили свои новые общины, вдали от всех остальных, там, где их никто не будет беспокоить. Некоторое время назад мне пришла в голову мысль, что мы могли бы сделать то же самое. Это земля больших возможностей, потому что она новая и свободная, готовая обрести любой вид, который ей пожелают придать новые поселенцы. Она не связана стандартами прошлого.

Здесь нет нужды подстраиваться к укоренившимся представлениям о том, каким должно быть общество. И она достаточно велика, чтобы прокормить всех.

– Город? – воскликнул Джеб, внезапно сообразив, к чему тот клонит. – Ты говоришь о городе колдунов?!

– Почему бы и нет? Мормоны создают себе целую Территорию. Почему бы нам не обзавестись хотя бы городом? – Улыбнувшись, он подошел к лошади и вытащил из седельной сумки письмо с печатью правительства Соединенных Штатов. – Я уже написал в Вашингтон, и Фентон Барнс, человек, к которому я обращался, поговорил с президентом о моей идее.

– С президентом? Нашей страны?

– Правительство обеспокоено тем, что процветающее здесь насилие испугает людей и они станут покидать эти места. Они обеспокоены тем, что Мексика может использовать эту ситуацию в своих интересах. Это насилие направлено по большей части против нас, против мормонов, против всех, кто... другие, и если им удастся держать нас отдельно от основной части населения, предоставив нам собственные земли, это сохранит по крайней мере видимость национального единства. – Он пожал плечами. – По крайней мере они считают, что хуже не будет.

– Так что это значит? Они хотят выделить нам землю. Чтобы мы построили свой город?

– Да, – кивнул Уильям, – наш собственный город, с нашим местным правительством и местными законами. Мы станем признанным сообществом, получившим санкцию федерального правительства, отделенным и защищенным президентским указом от преследований, которым мы подвергались в прошлом. – Улыбнувшись, он протянул Джебу письмо. – Этим я уполномочен вступить во владение землей во имя нашего народа.

– Где это? – воскликнул Джеб. – Где это место?

– На Территории Аризона, – ответил Уильям. – Место называется Волчий Каньон.

Сейчас

1

Только проснувшись рождественским утром, он сообразил, что забыл купить елку.

Майлс вышел на кухню и принялся готовить кофе. Все украшения лежали в гараже, он не позаботился и о приобретении гирлянд. Подмывало сделать вид, что это самый обычный день, что в этом году нет никакого Рождества, но когда он включил телевизор и в программе «Тудэй» увидел снятых, разумеется, заранее людей, распевающих под нью-йоркским снегопадом праздничные гимны, он понял, что этого ему не удастся.

Отцу он уже купил несколько подарков, но не успел завернуть, поэтому принялся упаковывать сейчас. Он полагал, что Одра, будучи столь глубоко верующей христианкой, возьмет день отдыха, но медсестра пообещала прийти, сообщив при этом, что появится просто на пару часов позже, чем обычно. Одре он тоже купил подарок. Точнее, два – один от себя, другой от отца. Достав сохранившуюся еще с прошлого года праздничную бумагу с изображениями снеговиков, он кое-как завернул неудобной формы плетеную корзинку, в которую положил пакетики с различным чаем, и вазочку из искусственного хрусталя, у которой не оказалось коробки.

Оставив подарки для медсестры на кофейном столике, Майлс прихватил подарки для отца и фальшиво бодрым рождественским голосом, совершенно не соответствующим его настроению, провозгласил: «С Рождеством, папа!»

Боб несколько раз моргнул, выходя из дремоты, но тело при этом не шевельнулось. Он попробовал улыбнуться, но получилась скорее болезненная гримаса, а когда попытался приподнять себя с помощью одной послушной руки, попытка закончилась тем, что он просто завалился на левую сторону.

Майлс поставил подарки у изножья кровати, затем помог отцу вернуться в исходное положение. Вложив пульт управления кроватью отцу в здоровую руку, он подождал, пока изголовье кровати поднимется до нужного уровня.

– Ненавижу это дерьмо, – заплетающимся языком прошептал отец. Теперь он постоянно так разговаривал, но раздражение, прозвучавшее в голосе, было таким узнаваемым, что Майлс не смог сдержать улыбки. Инсульт мог поразить все что угодно, но на характер отца он не оказал ни малейшего влияния.

– Счастливого Рождества, – повторил Майлс.

– Не знаю, насколько оно счастливое.

– Но все-таки Рождество, и смотри, я пришел с подарками! – Он взял первый сверток и положил отцу на грудь, дав ему рассмотреть упаковку, прежде чем начал ее аккуратно разворачивать. – Ну-ка, что у нас там? – Он открыл коробку. – Ботинки, отец. Ковбойские ботинки! Помнишь, ты видел такие летом, но пожадничал купить?

Боб ничего не ответил, но Майлс увидел, как у отца навернулись слезы, и сам внезапно ощутил тугой комок в горле. Он поспешил перейти к следующему подарку.

– Так, а здесь что? – Он развернул следующую упаковку. – Ага, книжка Луи Ламура!