Идущие к свету, рожденные тьмой (СИ)

В какой-то момент у Фейнис из ушей будто выдернули затычки, а с глаз спали шоры. Дикий вой обрушился на нее со всех сторон, а глаза ослепил яркий белый свет. Только спустя какое-то время ее глаза стали различать, что она находится на границе светящейся сферы, за пределами которой, во мраке что-то бьется в истерике, безостановочно кружиться, пытаясь ворваться внутрь освещенного пространства, но не может, и обожженное светом, с диким воплем уносится прочь во тьму. В середине же освещенной сферы на коленях стоял человек. Фейнис всмотрелась в него и с трудом узнала в нем Родрика Хорна. Его обезображенное ожогами лицо искажала маска боли, а из-под порванной в клочья одежды виднелось покрытое коростой почерневшее тело. Куски плоти осыпались с него и растворялись в белом пламени черным дымом, а его крик боли соперничал с завываниями тварей, что стремились к нему сквозь свет. Их неистовое биение, как с ужасом заметила Фейнис, было не бесполезным. Освещенный пузырь постепенно сокращался в размерах, и границы мрака неуклонно приближались в человеку в центре.

Фейнис не знала, что ей делать. Еще немного, и освещенный пузырь лопнет, а с ним окончательно исчезнет и человек. Единственный человек, чей сон оказался приветлив к ней. И Фейнис, не желая потерять его, бросилась вперед к мятущейся фигуре и ухватила Родрика за обнаженное запястье. Жаркое пламя пронзило ее руку до самого плеча. Ее пальцы глубоко погрузились в изъязвленную плоть. Сомкнутая ладонь Родрика что-то сжимала, и Фейнис увидела капли расплавленного олова, стекающие по его почерневшему запястью. Несмотря на боль, она схватила его за вторую руку, приняв очередную порцию боли и, зажмурившись, что есть мочи закричала.

- Прочь! Оставьте его!

Даже сквозь смеженные веки вспышка последовавшего света едва не сожгла ей глаза. И только когда свет ослаб, Фейнис осознала, что не слышит больше вой ужасных созданий, а ноги чувствуют знакомое покалывание свежескошенной травы. Она опасливо раскрыла глаза. Из-за стремительно уплывающих туч выглядывало мягкое солнце, легкий ветер деликатно шевелил ее волосы, а перед ней, сжимая ее ладони в своих широких руках, стоял Родрик Хорн таким, каким она видела его в последний раз на привале.

ЧАСТЬ 8. ОДНОЙ КРОВИ.

- Эй, проснись! - кто-то настойчиво тряс его за плечо.

Родрик Хорн раскрыл глаза и немедленно стал шарить руками вокруг в поисках меча. Ужасное лицо, будто продолжение снившегося ему кошмара, отодвинулось в темноту.

- Успокойся, страж! - послышалось из темноты. - Это всего лишь я, Мэг.

- Мэг? - переспросил Родрик, лихорадочно вспоминая, откуда он мог знать говорящее порождение тьмы. Его голова все еще раскалывалась от воя, и он никак не мог сообразить, где он оказался.

Его собеседница терпеливо ждала у края пещеры, высоко подняв испускавший зеленоватый свет причудливый факел. Родрик рывком сел, и сползшее с его торса одеяло позволило прохладному воздуху взбодрить вялое тело. Обхватив колени руками, он поймал на себе укоряющий взгляд эльфийки и стал потихоньку вспоминать их совместное приключение.

- Извини, - проговорил он.

- Ничего, - кивнула она. Подав ему дублет, она, чуть помедлив, спросила. - Что тебе снилось? Ты разве что по полу не катался, и я побоялась, что ты себе голову расшибешь о камни.

- Мне снился ритуал Посвящения.

- А, тот самый, после которого становятся серыми стражами. Мне показалось, ты сейчас умрешь, потому и растолкала тебя.

- Я и умер. Тогда...

- Умер, да не совсем, - шутливо заметила Мэг.

- Да, не совсем... - задумчиво вымолвил Родрик, пристально вглядываясь в обширный шрам от ожога на своей раскрытой ладони. Снаружи было незаметно, но когда Родрик сжал ладонь в кулак, то явственно почувствовало глубоко под зарубцевавшейся кожей капли застывшего олова.

- Как поступишь, страж? - сменила тему Мэг. - Пойдешь со мной или разойдемся?

Пережитый кошмар всколыхнул увядающую память, заставив признать, что на этом свете еще есть человек, ради которого стоило бы побороться за жизнь.

- Далеко это место? - поинтересовался Родрик.

- Если бы мы путешествовали по поверхности, то это заняло бы примерно день, - пояснила Мэг. - Давай прикончим остатки еды и вина, а затем двинемся в путь.

Так они и поступили. Мэг, вновь окропив факел кислотой, выбралась через расщелину в основной проход и терпеливо дожидалась Родрика, пока тот не присоединился к ней. Путь через разрушенные гигантские червоточины в камне то ли искусственного, то ли естественного происхождения был ничем не примечателен. Мэг предпочитала не разговаривать в пути, а Родрик больше прислушивался к себе, боясь, как бы очередной приступ боли не свалил его прежде, чем они доберутся до конечного пункта их путешествия.