Идущие к свету, рожденные тьмой (СИ)

Дверь распахнулась, и на пороге показалась мать. Опираясь одной рукой о ручку двери, она протянула по направлению к Винсенту вторую руку.

- Скорее, Винсент, пойдем! - быстро заговорила она срывающимся голосом.

Он быстро подбежал к матери, и она, обняв его рукой, увлекла за собой в коридор. В дальнем конце коридора кипело сражение. Отец Винсента только что обрушил огромный двуручный клинок куда-то во тьму перед собой. Оттуда донесся дикий визг, и во все стороны полетела какая-то черная жижа, густо обдавая стены, отца и стоявших по бокам от него замковых стражников. Пики воинов погружались в эту тьму, и создавалось ощущение, что врагом является именно она, а не нечто бесформенное, постепенно напирающее из глубины коридора. Отец повернул к ним заляпанное чернотой лицо и закричал:

- Спускайтесь по северной лестнице во двор и бегите на перевал!

Он хотел крикнуть что-то еще, но неведомая сила внезапно подняла под самый потолок стоявшего слева от него стражника и бросила его, словно пушинку, вдоль коридора. Облаченный в кольчужный доспех воин тяжело грохнулся на пол, по инерции прокатился какое-то расстояние и замер у самых ног Винсента. Голова стражника неестественно повернулась и безжизненные глаза мертвого человека уставились на Винсента. Мать попыталась увлечь застывшего Винсента по коридору в другую сторону, но когда они уже готовы были бежать, дальняя дверь, мимо которой пролегал их путь к спасению, с треском вылетела, сорванная с петель, и в коридор вылилась та самая тьма, с которой сражался отец. Только поначалу она показалась Винсенту бесформенной, но затем разделилась на неуклюжие приземистые фигуры, быстро засеменившие навстречу людям. Мать вместе с Винсентом попятились обратно, когда позади раздался свирепый рев.

Что-то большое едва протискивалось в коридор, и его огромная лапища, увенчанная когтями, охватила отца Винсента, сжимая его сильнее и сильнее. Двуручный меч отца насквозь пробил эту огромную руку, из нее хлестала черная кровь, но этого было недостаточно, чтобы остановить чудовище. С противоположной стороны твари приближались стремительными прыжками. Одна из них, обогнав остальных, прыгнула на стену и, оттолкнувшись от нее всеми четырьмя конечностями, обрушилась на мать Винсента. Перед глазами Винсента блеснули заплывшие красным глаза, белесые когти и бледная кожа создания. Мать вскрикнула и упала на четвереньки, обильно поливая пол густой алой кровью.

Винсент остался стоять один, скованный ужасом, переводя взгляд со скорчившейся на полу матери на погибающего в когтях чудовища отца. Он помнил это, помнил столь отчетливо, что обхватил голову руками и закричал, желая избавиться от этого нереального ужаса...

Вокруг разлилась тишина. Винсент отнял руки и вдохнул свежий прохладный воздух, который приносил сквозь разрушенную кладку замковой стены горный ветер. Он стоял в том же коридоре, только все вокруг изменилось настолько сильно, что Винсент едва узнал свой дом. Доски пола во многих местах сгнили, стены замка обвалились, а двор, виднеющиеся сквозь прорехи в стене, был завален остатками рухнувшей дозорной башни. Замок пребывал в запустении. Винсент ощутил, что что-то стискивает в руке. Он посмотрел вниз и увидел, что сжимает цилиндрический футляр. Опять появилось ощущение, что все это уже происходило с ним. Он откупорил крышку футляра и рассмотрел внутри туго свернутые в рулон листы пергамента. Их он тоже помнил. Он нашел их в сундуке в разрушенном кабинете отца. Нечто, имеющее сомнительную ценность, и на что даже не позарились многочисленные мародеры, вынесшие из развалин замка все мало-мальски ценное. Единственная память о родителях, о семье, об истории его рода.

Ярость затопила Винсента. Он уже знал, что в этих бумагах. Знал? Откуда? Неважно! Он разыщет спрятанную лабораторию мага, он наймет рабочих, оживит в конце концов этих треклятых големов и восстановит свой дом, свой замок... свое могущество!

Винсент в ярости воздел руки вверх, и они запылали ярким пламенем, будто продолжение клокотавшей в нем ярости. Пылало его тело, его ноги, а он не чувствуя боли, на распев произносил непонятные, но почему-то знакомые ему слова. Огонь пылал вокруг, скрыв разрушенный замок и вытеснив прохладный воздух. По сторонам стали появляться объятые пламенем фигуры, извиваясь и протягивая к нему пылающие руки. В огненных глазах демонов горела ярость и алчность. А позади них возвышались огромные каменные фигуры големов, ожидающие, когда демонические сущности вольются в их каменные сердца и заставят глаза пылать первородным огнем. Он уже не помнил ни мать, ни отца. Что-то иное, какая-то другая цель заставляла его раз за разом выкрикивать слова призыва, сливающиеся в необычную песню, побуждавшую призванных из-за завесы демонов изгибаться в гипнотическом танце.