Идущие на смех

ОТ АВТОРА: Идеи лучших моих рассказов, пьес, киносценариев, бывало, приходили ко мне ночью, в полудрёме, перед рассветом. Говорят, что в это время мы ближе к небу и получаем их оттуда. Конечно, эти «подарки» подготавливались многодневными раздумьями и поисками. Приходили и стихи, совершенно нежданно, вдруг, сами… Я просыпался, вскакивал с постели, хватал авторучку, но успевал записать только последние строчки. Конечно, надо было бы на ночь класть рядом стенографистку, но жена почему-то возражала, поэтому я всегда успевал записать только последний куплет. Приведу только три примера:

И раскинуты руки,

И не выдохнут стон…

Погляжу на досуге

Я убит или он.

Или:

Я шёл сквозь чёрные берёзы,

Я чашу горя выпил сам,

И пересоленные слёзы

Текли мёд-пивом по усам.

В СССР долгие годы джаз был предан Анафеме, пластинок «с западной музыкой» не выпускали, а молодёжь «балдела » от Луи Амстронга и Дюка Эллингтона, поэтому умельцы и спекулянты умудрялись переписывать их песни на самодельные пластинки из использованных рентгеновских снимков. Именно в тот период мне вдруг приснилось такое четверостишие:

Иголка бегает по черепу,

Звучит залеченный фокстрот,

О жизни негров из Америки

Нам чья-то опухоль поёт.

Леониду Якубовичу

ОТ АВТОРА: Я знал его, ещё живя в Киеве, но подружились мы после моего переезда в Москву. Когда я создал театр «Гротеск», он был членом художественного совета, участником всех моих безумных затей. Мы открыли театр нашумевшим в Москве представлением «Ночь Смеха», которое начиналось в восемь вечера и оканчивалось в восемь утра. В нём участвовали все звёзды юмора Москвы и Ленинграда, а ведущим этого ночного шоу был, конечно же, он – Лёня Якубович, и блистательно провёл его. И я горжусь, что в его супер-успешной карьере шоумена есть и доля моего участия.

Это стихотворение было написано, когда он был ещё черноволосым и черноусым.