«Идущие на смерть» (СИ)

— Я-то думал, куда отряд пропал, ведь с начала октября не видели, а его, оказывается, перевооружали на английские пушки. Видимо, подпекло японцев, раз они решили во время войны совершить дорогостоящее перевооружение. Занятно вышло, и опасно, тут нужно отдать должное.

Ошибки быть не могло, один снаряд не разорвался, и он был калибром в девять целых и две десятых дюйма, то есть 234 мм, а такие пушки были на вооружении исключительно Ройял Нэви. Вот ими и заменили 320 мм орудия, и вышло вполне себе серьезно, маленькие крейсера теперь не кренились и стреляли вполне точно. По всей видимости, немалый сэкономленный вес от снятия тяжелой «дуры» пошел на усиление вооружения — на каждом крейсере было добавлено по одной 152 мм пушке с массивным щитом, установленной в корме или носу, как на «Мацусиме». В таком перевооруженном виде детища Бертена становились опасными даже для неплохо забронированного «Баяна», и по мощи теперь равнялись «собачкам» с их двумя 203 мм пушками, хорошо, что уступали им в скорости шесть узлов.

— Это англичанка гадит, как всегда — немцы нам через посредников продали 105 мм пушки, а рыжеволосая нация решила не церемониться, и отправила японцам куда как серьезные орудия. Вон как старую рухлядь императрицы Цыси вооружили, даже прежние башни поснимали.

Действительно, «Чин-Йен» предстал в совершенно ином виде — вместо кормовой и носовой башни со 152 мм пушками были установлены 203 мм орудия со щитами. В круглых больших башнях по бортам, где прежде топорщились два коротких и толстых ствола двенадцати дюймовых орудий, установили более тонкие восьмидюймовые пушки. Понятно, что эти стволы англичане либо изготовили по заказу, или им их продали итальянцы. Неясно только, как они их на германскую конструкцию приспособили, хотя возможно просто поставили новые башни с тонкой броней.

— Хорошо, что мы два китайских «береговых» броненосца в Дальнем изуродовали, а то бы японцы их подняли, в строй снова ввели. И по одной девятидюймовой английской пушке на нос воткнули.

— Вы правы, Иван Петрович — этого было бы достаточно, чтобы отразить наш будущий визит в Дальний. Да и сейчас с ним хлопот не оберешься, китаец ведь прав оказался!

На протяжении всей осады с катеров высаживали разведчиков из местного китайского населения, которые собирали сведения про японцев, ведя наблюдение. И служили честно — у всех были личные счеты к самураям, многие десять лет тому назад потеряли семьи, когда японцы вырезали все население Порт-Артура, оставив в живых только 36 человек, чтобы те хоронили трупы. Но именно эта резня, с другой стороны внесла в сопротивление русских определенную мотивацию — гарнизон крепости категорически не верил «сладким» посулам японцев с предложениями «почетной капитуляции».

— Значит, пушки с «Чин-Йена» и «сим» японцы устанавливают на береговых батареях Дальнего?

— Хуже того, уже поставили одну, и отстрел произвели. Думаю, к середине марта там будет стоять все семь орудий, три из которых будут представлять серьезную опасность для любого нашего броненосца.

— Надо поторопиться с десантом, Павел Петрович. Можно его совершить, как только броненосцы и броненосные крейсера уйдут в Сасебо, ведь адмиралу Того нужно соединить в один кулак все корабли линии.

— Надо, кто спорит. Но сейчас важнее встретится с эскадрой Рожественского, и лишь тогда, имея в строю четыре броненосца и два старых броненосных крейсера предпринять очередной набег на Дальний. Но уже не для разрушения — для захвата, Иван Петрович! И дальнейшего удержания нашими войсками, как порта, так и всего Цзинчжоуского перешейка!

— Решились все же, Павел Петрович?!

— Нужно заканчивать эту войну решительным ударом, дерзким и рискованным, но как иначе?! Затяжка ни к чему доброму она не приведет. Японцы из Маньчжурии могут отвести всю армию, закрепятся за узостями Цзинчжоу и все — ничем их оттуда будет не вышибить, даже если там только Катаока один будет. Четыре пушки 305 мм, снятые с «Чин-Йена» не дадут штурмовать перешеек, если их в Талиенвани установят — дальности стрельбы вполне хватит. А три 320 мм «дуры» заставят наши броненосцы держаться на удалении. И все, закончится наша оборона, когда против нас три армии сосредоточат, и они на штурм пойдут!

Ухтомский закурил папиросу, в последнее время нервы начинали давать сбой. Так часто бывает на войне, когда сталкиваешься с противодействием противника там, где не предполагал. Но через несколько минут молчания, Павел Петрович снова заговорил: