Идущие следом

Шевалье поморщился, махнул одним духом кружку вина и занялся прежним делом. Он бегло просматривал записи, рвал их на части и скармливал прожорливому огню, который с радостью принимал эту жертву.

К моему удивлению, он без всякого сожаления сжигал дорогую бумагу, на которой были видны не только записи, но и весьма интересные рисунки, выполненные в неизвестной и невиданной мне манере. Штрихи были столь лёгкими, что казались невесомыми, парящими над грубой и толстой бумагой.

На одном из бумажных листов, я разглядел фигуру, похожую на монаха, преклонившего колени над страждущим. Силуэт больного или раненого был весьма неясен, но изображение слуги Господня было наполнено такой величественной скорбью, что это напомнило о судьбе отца Хьюго.

– Бедный господин д’Агильери… – задумавшись протянул я.

– Кто? – покосился на меня Орландо.

– Я говорю про аббата Хьюго, – весьма удивлённый этим вопросом, сказал я.

– Отца настоятеля?

– Разве вы не знали его мирского имени?

– Признаться, – хмыкнул шевалье и подкрутил ус, – не знал. Позвольте спросить, Жак, откуда вы его знаете?

– Это имя назвала ведьма, – смутился я.

– Ведьма? Интересно… Говорила ли она ещё что-нибудь про покойного?

– Признаться, я как-то не запомнил, но полагаю, что нет. Единственное, что могу сказать с полной уверенностью, так это лишь то, что ведьма ненавидела священника.

– Ну, это никакая не новость, – отмахнулся де Брег. – Вот если бы она признавалась ему в любви, то у нас был бы хороший повод удивиться, а заодно и посудачить о молодости отца Хьюго.

– Что же вас так удивило?

– Нет, ничего особенного. Возможно, мне изменяет память, но это имя видел в одной из рукописей, кои мне довелось изучать в монастырской библиотеке. Хм… Надо бы наведаться и освежить память. Хьюго д’Агильери, значит…

Не знаю, к чему бы привела наша беседа, получившая столь неожиданную пищу для ума, но тут раздался стук, и, позволю себе заметить, не самый вежливый. Так стучат люди, кои облечены властью и могущие при нужде не только стучать, но и снести дверь с петель.

Шевалье, хоть и поморщился, но открыл дверь. На пороге стоял воин, принадлежащий, судя по одежде, к числу новоприбывших в Баксвэр дворян. Возможно, кто-то из небогатых баронов, кои понадеялись на будущие трофеи. Невысок ростом, но довольно широк в плечах и крепок. На левой щеке виднелся старый, побелевший от времени шрам. Одежда недорогая, но довольно приличная.

– Орландо Гастон Круа де Брег? – спросил он, а я был искренне удивлён, услышав полное имя своего друга. Воистину, сегодня вечер подарил мне много новых историй!

– Да, это я, – спокойно отозвался шевалье. – Чем могу служить?

– Прошу прощения за столь поздний визит, но вас просит прибыть его преподобие отец Раймонд.

– Сударь, вы уж простите невольную дерзость, но я что-то не вижу на вас сутаны серого братства. Каким образом вы относитесь к Святому Трибуналу?

– Времена нынче неспокойные! – Мужчина поджал губы и перевёл взгляд на меня. – Как понимаю, этого юношу зовут Жак де Тресс?

– Вы не ошиблись, – подтвердил я и поднялся.

– Прекрасно. Приглашение святого отца касается и вашей персоны.

– Это приглашение или приказ? – уточнил де Брег.

– Приглашение, сударь. Вы же не откажете его преподобию в этой просьбе.

– Боже меня упаси! – усмехнулся Орландо и повернулся, дабы взять перевязь с оружием и плащ. Мне оставалось лишь последовать его примеру, теряясь в догадках о поводах столь позднего приглашения в Святой Трибунал…

Его преподобие отец Раймонд принял нас в своём кабинете. Священник сидел за столом и разбирал письма, которых на столе было предостаточно. Он выслушал наши приветствия и кивнул:

– Добрый вечер, дети мои. Я искренне надеюсь, что он и будет добрым. Присаживайтесь, разговор будет долгим.

Священник некоторое время читал, делая пометки на пергаменте, а затем нахмурился и отложил его в сторону. Выдержав небольшую паузу, он поднял взгляд:

– Орландо де Брег, я знаю вас как храброго воина и доброго христианина. Пусть… – отец Раймонд слегка покачал головой, – пусть и не самого благочестивого, но сей грех оставим на вашей совести. Жак де Тресс… Вы, как и ваш друг, уже не единожды имели возможность доказать свою преданность церкви и отвагу взрослого мужа.

– Мы к вашим услугам, святой отец, но ваши слова, пусть и весьма приятные для нашего слуха, звучат как некие обвинения, – склонил голову де Брег.

– Если бы мы вас обвиняли, дети мои, – заметил священник, – то наша беседа проходила бы в ином месте и несколько иным образом. Тем не менее я имею все основания задать вам несколько вопросов, которые мне весьма интересны, а причина, по которой они возникли, откровенно настораживает.

– Ваше преподобие, мы с радостью ответим на любые ваши вопросы!

– Надеюсь. Скажите, господа, чем вы сегодня были заняты?

– Признаться, ничем особенным, – пожал плечами де Брег.

– Вино и женщины? – поджал губы священник.

– Не без этого, святой отец. Мы проводили до городских ворот трактирщика…

– Гая Григориуса?