Идущие в ночь

А человек, походя отобравший жизнь у маленького существа, нагнулся над ним и придавил ногой трупик, чтобы выдернуть вошедший глубоко в землю нож. И выпрямился с довольной улыбкой, обтирая нож о голенище сапога.

Я прыгнула.

— Не смей! — крикнул Беш. — Нельзя!

Я целилась когтями в лицо чужака, но промахнулась и вцепилась ему в шею. Сишар не устоял на ногах, и мы покатились по земле. Я видела совсем близко его перекошенное яростью и болью лицо, я чувствовала, как струится из-под моих когтей горячая кровь. Я зарычала. Я раскрыла пасть, чтобы сомкнуть клыки на его горле.

Но человек был опытным бойцом, а я — нет. Сишар извернулся так, что я оказалась внизу, и взмахнул ножом. Стальное острие летело мне прямо в глаз. В последний миг я увернулась, и нож вспорол мне кожу над глазом, а потом ударил в висок. Хрустнула кость. Я не почувствовала боли — только слепящую ненависть.

И синий вечер для меня померк.

Назавтра, когда я очнулась целой и невредимой, Сишара в нашем доме не было.

В тот же день Беш стал учить меня нападать на человека.

Я пришла в себя, стоя на коленях и привалившись лбом к гладкому камню. На джерховом рисунке снова ничего нельзя было разобрать. Я оперлась о валун и поднялась на ноги. Ноги дрожали.

Я потерла висок привычным жестом. Ну вот, теперь я знаю о себе все. И мне не в чем упрекнуть того зверя, которым я была девять кругов назад. Разве что в том, что он не сумел прикончить Сишара.

Тури-человек тоже бросилась бы на южанина — и, надо полагать, с гораздо меньшим толком. Хотя той девчонке, которой я была девять кругов назад, полосатый котенок был незнаком. Он не оставил следа в моей человеческой памяти, в памяти четтанских дней.

— Бедный безымянный котенок… — пробормотала я. И поправила метательные ножи в наручах.

Вполне возможно, Сишара уже нет под солнцами. Но если он еще жив, я его найду. И неважно, встретимся мы с ним синим днем или красным. Я — это всегда я.

За спиной у меня зашуршало. Это Корняга пытался самостоятельно слезть с коня. Он висел на стремени и был похож на запутавшееся в упряжи воронье гнездо. Только вороньи гнезда не дрыгают ветками.

Я подошла к Ветру, молча пересадила корневика себе на плечо, подтянула подпругу и вскочила в седло.

— Вперед, Ветер!

Второй из хорингских путевых Знаков остался позади. Жеребец несся вскачь по равнине, и поднявшийся Четтан снова грел мне макушку.

— Что ты делала столько времени у этого камня? — нарушил молчание Корняга. — Одинец вот тоже вчера на него смотрел. То с одного бока заглядывал, то с другого. Ползал вокруг и смотрел попеременно.

— А ты, что ли, ничего там не видишь? — удивилась я.

— Ничего, — проскрипел Корняга. — Камень и камень.

Вот так штука! Оказывается, хорингские картинки не всем видны. Если пенек не врет, конечно. Корняге соврать проще, чем собаке гавкнуть.

И тут я вспомнила, что давно хотела кое-что спросить у корневика, но никак не получалось. Не до того было. Почему-то всегда находились дела поважнее.

Неутомимый Ветер мчал нас на запад — туда, где светлая У-Наринна сияла над миром, как путеводный костер. Завтра, то есть на следующие сутки, мы будем в Каменном лесу. Прямо сейчас нам никто и ничто не угрожало. Плоская, как крыша хадасского дома, равнина просматривалась до самого горизонта, и только там, на самом горизонте, я увидела темное пятно и ощутила присутствие живых существ. Равнину пересекал табун диких лошадей. Или стадо тегланов.

В общем, если я хочу добиться от лживого пенька некоторых фактов, то сейчас — самое время. Я обернулась к Корняге.

— Значит, говоришь, демон с тебя в уплату за провоз магический сосуд стребовал? — обманчиво-невинным тоном поинтересовалась я.

— Да-а, — жалобно скрипнул Корняга. — Стребовал. Мерзавец!

— И правильно сделал, — рассудительно сказала я. — За все надо платить. А, Корняга? Понимаешь, к чему это я, милый пень?

— Не понимаю, — проскрипел корневик.

— Понима-аешь, — протянула я. — Еще как понимаешь. Вот что: либо ты сейчас ответишь на мои вопросы — причем правдиво! — либо я тебя ссажу с коня. И будешь ты отсюда до обитаемых земель добираться своим ходом, или, если захочешь, укореняться прямо здесь. Мне без разницы. Ну?

Корняга душераздирающе вздохнул. Потом еще раз вздохнул. А потом тихонько сказал:

— Отвечу…

Я усмехнулась себе под нос. Первый шаг в разговоре мы сделали в мою сторону. Пойдем дальше.

— Для начала скажи, случайно ты мне в юбенском лесу подвернулся или не случайно? Только правду!

— Не случайно, — проскрипел пенек. — Меня чародей нанял, чтобы я вас вывел на засаду.

Темное небо! Я так и подпрыгнула в седле.

— Какой чародей?!

— Не знаю, я его прежде не встречал, — с запинкой ответил Корняга.

— Ну… сильный чародей. Умелый. Имя ему — Ассанг.

— Ассанг? — недоверчиво повторила я. — А ты не врешь? И не путаешь? Может, это был Аншан? Или Седракс?

Других чародеев я не знала. Хотя, чем джерх не шутит — может, это был Лю? Только зачем бы ему отправлять нас навстречу разбойникам?

— Нет, — упрямо сказал Корняга. — Ассанг.