Идущий

Драго входил в когорту монахов–воинов. Орден, несмотря на официальную политику смиренного паломника, несущего народу лишь просвещение и покаяние, имел остро отточенные зубы, вроде бы скрытые, но распирающие губы, которые их прикрывали. Воины составляли в ордене одну пятую. В своей массе они также были неоднородны. Часть из них, небольшая, возможно, пять–десять процентов, не только учились сражаться любым оружием или без него, не только тренировали тело, но и обогащали разум тем, что хранила библиотека ордена. Именно из них в дальнейшем формировалась смена монашеской правящей элиты. Но и этот переход осуществлялся постепенно, в несколько этапов, они растягивались на долгие годы. Попасть в приближённые к главе ордена было делом сложным, зачастую одна ошибка перечёркивала многолетние усилия. Чаще необходима была выносливость, обычная выносливость поднимающегося по длинной–длинной лестнице, и даже природный ум, способность к обучению отступали на второй план.

Драго, принадлежащий к талхам с рождения, не задумывался над сутью этого многовекового монашеского образования. Он жил, используя преимущества реки, несущей его вперёд, и не задавался вопросом, что будет, если в один прекрасный день попытаться плыть против течения или же просто свернуть к берегу. Не задумывался до недавнего времени.

В его сознании Орден вёл свои истоки с начала Мира, рождённого Великой Катастрофой. Об этом знали даже крестьянские дети. До Великой Катастрофы не было ничего, одна Пустота, хранившая в своём чреве сжатое Время, которое сжималось всё больше и больше, и, в конце концов, произошёл взрыв, породивший ту самую Великую Катастрофу, преобразовавшую Мир. Мир, который с самого начала был чем–то устоявшимся. Ещё в стародавние времена был Правитель Всех Заселённых Земель, бароны, крестьяне, ремесленники. И монашеские ордена. Главным из которых, самым мощным, самым просвещённым являлся орден Талхов. Он казался чем–то незыблемым, и спрашивать, правильно ли Орден скользит по воде жизни, казалось, по меньшей мере, абсурдным.

Драго шёл дорогой, дарованной судьбой, познавая премудрость, позволявшую не терзаться понапрасну вопросами, возникавшими у любого простого смертного. Благодаря не только природной гибкости, первоосновы хорошего воина, но и живому уму Драго был определён в воины ещё с детства. Один из этапов продвижения вперёд предполагал наличие Учителя. Обычно это был пожилой монах, опытный во всех отношениях, и в учениках у него ходила лишь небольшая группа, человек пять–семь. Если кто–то из молодых монахов преодолевал этот этап, его Учитель мог рассчитывать на вступление в приближённые к главе Ордена. Таким образом, заинтересованность была обоюдная. Сами ученики были лишены какой–либо конкуренции. Они не знали, по каким критериям кто–то опережает остальных, и они также не знали, какое количество человек пройдёт этот этап. Оно могло быть разным: от одного до всех сразу.

Этап предполагал эпизодическое общение с самим главой Ордена. Либо с кем–то из его Совета — трёх старцев, высказывавших собственное мнение по какой–нибудь важной проблеме, прежде чем глава принимал окончательное решение. В основном Главный монах Ордена задавал ученикам разные вопросы, реже что–то рассказывал, и его редкие посещения превращались в своеобразный экзамен, оценку которого ты мог никогда и не узнать.

Этап также предполагал часы, проведённые в библиотеке Ордена. Были Свободный час — каждый из учеников в сопровождении Учителя выбирал книгу на свой вкус и мог, не уходя, конечно, воспользоваться её знаниями. И ещё час Бдения. В отличие от Свободного этот час был единственным за всё время ученичества. Он предполагал ночь, проведённую в библиотеке. Считалось, эта ночь наедине с древними книгами пропитает монаха необходимой аурой. Кроме того, монах оказывался единственным стражем библиотеки на несколько долгих часов, пока обычный охранник, тоже старый опытный монах, удалялся вздремнуть. В некотором роде час Бдения являлся допуском на экзамен, после которого молодой монах мог пройти дальше. Либо свернуть на иную стезю.

Драго было тридцать лет, возраст, не раньше которого монахи вообще оказывались в учениках, однако к этому моменту он уже приходил к Учителю три года. Драго был очень перспективным. Не зря же ему первому из его группы был предложен час Бдения.

К этому моменту до него уже как несколько лет назад дошли слухи, которые в детстве могли показаться лишь бреднями спятившего еретика.

До Великой Катастрофы, преобразовавшей Мир, не было никакой Пустоты. До Великой Катастрофы на Земле была иная цивилизация, более мощная и развитая. И её создали такие же люди.

2

В библиотеке Ордена стояла тишина склепа, где само Время стёрло в пыль даже кости покойников. Каждый шаг разлетался меж стеллажей, заставленных книгами, плотными комками эха. Длинные ряды, маленькими лабиринтами уходящие в темноту, казалось, расступались, давая осторожным, ирреальным звукам полную свободу.

Драго с благоговением трогал робким взглядом полчища старинных фолиантов, испускавших из себя запах Вечности.