Идущий

— Пусть срочно явятся Рафь и Рапфия. Тебе, Биш, придёться вместе с ними подойти к смерти вплотную. Что бы ни задумал Флек, мы должны действовать в тот момент, когда он попытается выйти из города.

3

— Отправляемся! — скомандовал Флек.

Процессия из нескольких десятков всадников, плотным кольцом окружавшая небольшую закрытую снаружи повозку, двинулась к распахнутым воротам комендантского дома. Сначала медленно, затем, оказавшись на улице, резко увеличивая темп. Когда последний воин окажется снаружи, к ним присоединится Гурин.

Пока же он восседал на чёрном скакуне, перебиравшем копытами, и ухмылялся в губы, незаметно поглядывая на Флека. В этом взгляде таилось восхищение, чего никогда не случалось раньше.

Ты чудовище, стучало в мозгу у Гурина, но какое чудовище! Разумное чудовище! Можно сказать гениальное чудовище! Гурин признал, придуманное Флеком вознесло его в глазах гвардейца на недосягаемую высоту. При этом задумка казалась такой простой, что закрадывался страх: не прочитают ли это талхи?

Изюминка была в том, что о сути происходящего знали считанные люди. Кроме коменданта и Гурина, Булох с двумя партнёрами, Таль с несколькими приближёнными стражниками и всё. Остальные оставались в неведении.

Маленькую повозку объявили самым ценным, что есть у отряда, покидавшего дом коменданта. Каждый из гвардейцев знал, почему. Там находился мальчик, за которым Правитель устроил настоящую охоту. И который, возблагодарим Небо, оказался в руках гвардейцев. Повозку следовало охранять, как собственное сердце, от вероятного нападения талхов. Остальное — неважно. Считанные люди знали, что внутри повозки нет того мальчика. Это и предложил Флек, оставить не у дел даже гвардейцев. Мальчик в повозке был, но не тот, что нужен талхам и Правителю. Его нашли ещё утром по приказу Флека, продумавшего все детали заранее. Примерной комплекции, с тем же цветом волос и глаз. Всё получилось как нельзя лучше, и родители ребёнка ничего не заметили. Возможно, скоро они поднимут тревогу, но их глас оставит соседей равнодушными — сейчас в городе происходили вещи и похуже, чем потерявшийся ребёнок. Позже мальчика, конечно, спишут на происки талхов.

Ребёнка усыпили, как и того, из–за которого его похитили, завернули в тонкое, позволявшее дышать покрывало и уложили в повозку. Это видели некоторые из гвардейцев. Если бы в пылу предполагаемой схватки кто–то из талхов заглянул в повозку, он бы убедился, что там находится мальчик. Это была пустая бутылка, выдаваемая за вино столетней выдержки, чего никак не проверишь прежде, чем раскошелишься, и твои денежки окажутся в чужом кармане. При этом мальчик, который на самом деле нужен талхам, находился неподалёку. Совсем близко.

Процессию замыкал отряд из тех, кого освободили от непосредственной охраны повозки. Таких было около двадцати человек. Эти люди окажутся на том участке, который подвергнется нападению. Повозку и без них окружили плотно, и лишние всадники создали бы толчею. Но ни это являлось основной причиной. В первую очередь ослаблялось внимание к этим воинам. Мальчик находился у одного из них.

Флек разрабатывал план в самых незначительных деталях. Мальчика, несмотря на неудобства для его тела, перекинули через лошадь, и всадник как бы обернул ребёнком пах и низ живота. Свисавшие ноги, руки и голову, прикрывал плащ. Флек приказал выбрать стражника с полным лицом, и человек в седле просто казался очень крупным. Флек не удовлетворился только этим. Всадника держали в середине арьергарда, чтобы со стороны он не бросался в глаза. За этим приказали следить Булоху, Камню и Шраму. Рядом с ними большую часть времени будет находиться Гурин. Он потребовал от них действовать незаметно. Пусть посторонние видят, что гвардейцы следят за повозкой.

Это сработает, сказал Флек, и Гурин с ним согласился. Вряд ли талхи унюхают ловушку. Дополнительная прелесть плана заключалась в том, что талхов как бы уже один раз обманули. Заявлял же Таль, что ворота откроют завтра утром. Всё направили на то, чтобы создать у талхов иллюзию, что Флек воспользуется своим обманом, ошибочно полагая, что лазутчики Ордена не готовы к столь стремительному уходу гвардейцев из Антонии.