Идущий

На пару минут монах будто растворился с окружающей средой, он осязал воздух, как сплошную, плотную жидкость, двигаясь в которой любое существо оставляло след, заполнявшийся не сразу. Это требовало много энергии, и наверняка после этого Драго почувствует себя уставшим, но это был действенный метод. Когда его вызвали в Совет Ордена, Драго как раз постигал основы метода растворения в окружающей среде. По–настоящему, он был достижим лишь для считанных людей, и Драго казалось, что он к ним относится.

Метод не работал при сильном ветре, и у него имелся один существенный минус. Во время «растворения» талх ничего не видел и не слышал из того, что происходило в данный момент, и был уязвим.

Монах «прощупывал» пространство, прилегающее к дому коменданта, пока хватало сил, после чего вышел из этого состояния. Всё как будто в порядке. Пока он отсутствовал, неподвижность воздуха никто не нарушил. В крайнем случае, из ворот выходил один–единственный человек. Да, что–то такое было, почти незаметное. Кто–то покинул территорию гарнизона, но Драго мог поклясться, из ворот не выезжали четверо гвардейцев, тем более большее количество всадников. Значит, мальчик по–прежнему где–то внутри.

Драго успокоился бы, продолжив наблюдение, но после выхода из временного состояния появилось ещё какое–то ощущение, казалось, не имевшее отношение к тому, кто покидал территорию гарнизона.

Монаху почудился чей–то долгий взгляд. Ощущение напоминало слежку. Только этим можно объяснить чувство, что кожи твоего лица что–то касается, легкое прикосновение, но беспрерывное. Драго находился в кустах, так предусмотрительно росших наискосок от входа на территорию гарнизона, удачная позиция, он спрятался и не привлечёт внимания своим долгим присутствием на одном месте. Монах оглянулся, повертел головой, будто прогоняя то, чего не могло быть. Может, он слишком «глубоко» вошёл в «растворение» и уловил что–то из тех взглядов, какими его награждали ещё засветло? Вполне возможно. Его учитель как–то говорил, что, «растворяясь», можно вытянуть из прошлого самые странные вещи, которые нереально «нащупать», желая их осознанно.

Драго успокоился, отгоняя наваждение слежки. В самом деле, кому за ним следить? Кто мог в Лакаслии оказаться настолько любопытным, чтобы рисковать без особой на то причины?

Рассвет набирал силу, и Драго позволил себе подремать с открытыми глазами. Он всё ещё дремал, когда рассвет перешёл в утро, и появились прохожие. Утро окрепло, созрело, готовясь передать эстафету жизни полнокровному дню, когда Драго уловил шум из–за громоздких, угрюмых стен. Кто–то кричал, пронзительно, гневно, этот голос выделялся на фоне других криков, не столь свирепых.

Монах понял, что необходимо подойти ближе. Рискуя обратить на себя внимания многочисленных горожан, Драго покинул укрытие и просеменил под самую стену.

Вопли продолжались. Казалось, на территории гарнизона кто–то бесновался. Драго напрягся, чувствуя внутри давно забытый холод ужаса. Шум по ту сторону стены мог иметь какие угодно причины, можно сказать сотни причин, неведомых человеку, лишь вчера попавшему в город, но Драго почему–то с непререкаемой ясностью осознал, что происходящее имеет прямое отношение к мальчику.

2

— Что с ними, раздери вас молния?! — орал Гурин.

Он размахивал кинжалом, и комендант вместе с начальником стражи, отвечавшим за охрану мальчика, стояли рядом побледневшие.

Гурин проснулся рано, но так как гвардейцам всё равно надо ждать курьера от Флека, он пытался заставить себя заснуть. Всё–таки он был достаточно измотан за предыдущие дни. Заснуть не удавалось. Его подопечные подобных проблем не испытывали. Шрам и Камень храпели, вызывая желание запустить в них сапогом, Булох сопел, и этот звук убеждал, что его источник находится в глубоком сне.

И всё–таки некая смутная тревога держала Гурина на поверхности реальности, хотя он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь ни о чём не думать. Он уже одевался, когда со двора донеслись беспокойные голоса. Гурин нахмурился и поспешил наружу, столкнувшись в дверях с очумело озиравшимся охранником, посланным как раз за Гурином. И смутная тревога гвардейца нашла реальное подтверждение.

Оказалось, двое охранников во внутреннем дворике так и не явились за сменщиками. Те же, привыкшие, что их, так или иначе, разбудят, преспокойно спали. Пара охранников у основных ворот гарнизона сменилась, через внутренний же двор никто не ходил, и странность обнаружилась лишь, когда проснулся, наконец, один из сменщиков. Он прошёл к входу во внутренний дворик и обнаружил в будке напарника в бессознательном состоянии. Но и тогда о мальчике вспомнили не сразу. Коменданта не будили, начальника стражи тоже — не было никаких симптомов, что на территорию гарнизона проникли посторонние, к тому же на теле охранника в будке не было никаких следов. Нашедший его решил, что тому просто поплохело во время дежурства, и это не имело отношения к чему–то более серьёзному.