Идущий на Север. Долина Башен

Мы проезжали по необычайной местности. Бурые, закалённые солнцем и ветрами скалы слева сплошь покрыты зубцами и бугорками, а предгорный лес отличается особой плотностью – сквозь него с большим трудом смогут пробраться даже дикие звери. Какие-то вьющиеся растения на склонах, разделенных замшелыми каменными стенами; по вертикальным плитам снуют ящерицы таких размеров, что их заметишь с дороги… Птиц очень много.

А вот с правой стороны проплывает настоящая пастораль: с путниками прощаются последние остатки просторных оливковых рощ, севернее их уже не встретишь, густые заросли миртовых деревьев. Доносится звон цикад, гомон птичьих стай.

Сделать многослойный сэндвич не удалось, толстовато будет. Вкусно!

– Кинжалом умеешь пользоваться, Лана?

Почему все женщины так любят наблюдать за трапезничающим мужчиной? Наверное, это что-то древнее.

– О да! Искусству ножевого удара меня научил Борби, бывший жених, – легко призналась она.

– Не тот ли славный малый, чей портрет висит у камина в «Старой Берлоге»? На фоне двухмачтового парусника?

– Заметили, да? Обманщик! За месяц до назначенной свадьбы негодяй удрал на острова! С тех пор о нём ни слуху ни духу.

– Там бывает опасно, – заметил я. – Куда именно он отправился?

– На Торлиту.

– Большой остров. И там постоянно идёт война.

Бывал я на нём. Две недели, этого вполне хватило, впечатление составилось.

– Его могли крепко ранить, – продолжил я. – Или…

– Ранить? Разве что в лживый язык! – с язвительным возмущением отрезала девица, покручивая на пальце серебряное колечко. – Его дружки с пряными клиперами исправно присылают родным весточки! А вот Борби не может, хотя жив и здоров, бессовестный! Не сомневаюсь, что этот ветреник нашёл себе загорелую туземочку с длинными ногами!

– Вообще-то туземки на Торлите низкорослы и коротконоги, – ради мужской солидарности бросил я. – А что, много врал?

– Много? Ха-ха-ха! – рассмеялась она совсем не смешным голосом. – Посудите сами, например, он рассказывал мне, тогда ещё глупой девчонке, что у губернатора Бикады один глаз не просто выглядит, как голубой сапфир, – у него там действительно вставлен искусно выточенный камень с небольшим магическим фонариком внутри, позволяющим видеть в темноте! И я, дура, сказала это на вечеринке в городе! При губернаторской дочке!

– Это зря, – согласился я. – Надо было осмотреться.

– Не важно! Он хохотал не меньше других! Или вот: люди, рожденные на восточном побережье, презирают любое нижнее бельё, кроме сделанного из свежей крапивы, дескать, это увеличивает любовные силы! Болтун и повеса!

– Однако кинжалом пользоваться всё-таки научил?

– Хоть в том прок от негодяя… А ещё у меня есть лёгкий арбалет!

Милочка, арбалет – это хорошо: против дикого зверя, иногда против нечисти. В битве с человеком арбалет – весьма плохой помощник. Вслух этого девице не сказал. Какое-то время мы ехали молча, я трескал, разминая щёки, она остывала.

– Расскажи ещё какую-нибудь небылицу, чувствую, этот Борби был на них мастер, – попросил я, умяв большую часть съестного.

Она задумалась.

– Вот такое… Якобы один торговец привёз из своего путешествия по островам рецепт приготовления каких-то «ниточек» из теста. Рассказал об этом одному повару из Мехрада, и тот начал день за днём смешивать воду, муку, яйца, подсолнечное масло и соль, делая это до тех пор, пока не добился наилучшего результата. Нити варят в подсоленной воде, подают с тёртым сыром, потом якобы со вкусом уплетают! Интересно, кто может съесть такую гадость? Я не верю. Ни один нормальный человек не станет переводить муку, особенно в неурожайный год, ведь она нужна для выпечки хлеба…

Пречистый Ванк, ну почему ты не послал мне с небес озарение, намёк, какой-нибудь знак? Ведь всего два месяца назад я проходил совсем рядом… Хотя бы краешек случайно подслушанного в таверне разговора! Совсем рядом талантливый человек варил самую настоящую лапшу, может, даже спагетти, а я не попробовал!

– Можно их сушить. Впрок.

– Что-о? Сушить? – её удивлению не было предела. – Прилипчивые городские нищие разваривают в воде сухари! Когда я училась в бикадской школе, то один раз попробовала сию жуткую бурду, у нас таким блюдом в наказание целые сутки кормили попавшихся шалопаев. Марк, надеюсь, вы шутите?

– И упаковывать в… специальные пакетики из бумаги. Примерно вот столько на порцию, – сложенными в кольцо пальцами я показал норму.

– Думаете, кто-то согласится потратить на эту ерунду свои солеры?

Ничего не сказал.

Подожди, девочка, пройдёт совсем немного времени, и победный марш макаронных изделий будет уже не остановить. В распухших кулинарных книгах тесто займёт своё законное место. Боже, а как я хочу отведать обыкновенных пельменей…

На Ванкоре всего один континент, называется он так же, как сама планета. А вот отдельных островов и архипелагов очень много. Безумно много. Не имей я весьма определённой цели, обязательно отправился бы путешествовать. Глядишь, наткнулся бы и на пельмени с мантами. Только вот с некоторых пор море я не люблю… Пусть океанскими исследованиями занимаются будущие географы.