Не сказать, что публика прям заливается смехом и мочится кипятком от радости, но всё-таки нашлось немало тех, кому Ваше чудачество показалось в достаточной мере забавным.
— Эх, что делать-то с тобой — ума не приложу. Ладно, познакомлю тебя кое с кем, а там уже и видно будет. Пошли, шут гороховый, — беззлобно предлагает главарь оборванцев — 13
27
Весёлая задорная песенка позволила Вам если и не забыть о насущных бедах, то, по крайней мере, хотя бы на недолгое время отвлечься от окружающих Вас ужасов, прибавив сил жить и бороться за жизнь.
28
Что ж, хоть эта печальная история совершенно не казалась Вам смешной, или даже просто забавной — в этот момент она придавала Вам силы жить и бороться, верить в лучший исход и не оставлять надежду вопреки всем трагическим обстоятельствам.
А теперь, преисполнившись боевого настроя и воли к жизни, Вы готовитесь стоически сразиться со всеми невзгодами — 119
29
Издав кровожадный крик, Вы кинулись на несчастных оборванцев, размахивая алебардой.
Безоружным людям нечего было Вам противопоставить, и парочка загубленных жизней добавилась в Вашу копилку убийств
Несчастные бросились врассыпную, сбивая друг друга с ног и растаптывая по пути…
И в этот самый миг воздух сотряс выстрел из аркебузы.
30
Они, конечно же, не великие воины, да и вообще откровенно попахивают, но их много, а Вы — в меньшинстве, и стража вряд ли встанет на Вашу сторону.
31
Стерпеть такое?! Ну, уж дудки. Смех, конечно же, награда за труды паяца, но ведь и смех — смеху рознь: одно дело — смеяться над шутками и образом, и совсем другое — над Вами лично.
Может быть, Вы — и шут гороховый (и в Вашем случае это никак не оскорбление, а всего лишь сухая констатация факта), но в первую очередь Вы — мужчина и дворянин, и стерпеть такое унижение от каких-то вшивых стражников и оборванцев Вы не намерены.
Что Вы собираетесь делать?
32
Серьёзных повреждений нет, играть ещё можно. Что ж, это уже хорошо. Но что дальше?
33
— Да нет же — с шутками-прибаутками! — не растерявшись и сохраняя присутствие духа отвечаете Вы.
Присутствующие взрываются звуками гомерического хохота: кто-то из нищих вообще катается и хлопает себя по животу, валяя свои и без того нечистые лохмотья по земле, а стражников удерживают от падения лишь плотно упёртые в почву древки алебард.
34
Однажды к монаху, продававшему папские индульгенции, подошли разбойники. Они обратились к нему с вопросом:
— А может ли твоя бумажка искупить все наши грабёжи, насилия и убийства?
— Конечно! — заверял их монах. — Нет такого греха, который нельзя искупить!
А подумав ещё немного, он добавил:
— Если этот грех, конечно же, вам по карману…
Обрадованные разбойники заплатили ему оговоренную сумму, и сразу же после этого — отобрали у него всё имущество, оставив нагим посреди большой дороги.