1245
— Я не вчера родился, — замечаете Вы, не сводя глаз с окруживших Вас сарацинов, и продолжая при этом держать кинжал у горла красотки. — И поэтому давай сделаем так: поскольку корабль не мог отплыть от Кокани достаточно далеко, если развернуться прямо сейчас, мы вернёмся достаточно быстро. Там — ты высадишь нас в бухте за городом. Потом — твои воины не должны будут за нами идти. Когда я отойду на достаточно безопасное расстояние, то сразу же отпущу её.
— А держать кинжал не устанешь? — невозмутимо поинтересовался Абубакар.
— Ты обо мне не беспокойся. Ты лучше о ней подумай. Если, конечно, она тебе дорога. Если нет — хоть сейчас готов зарезать, и мне не важно, что будет потом. Терять мне нечего, — ответили Вы, без тени сомнения в голосе — 122
1246
Вигмар сделался национальным героем, символом народной самоотверженности, освободителем от тирании.
А Вы? А Вы — мудрый и добрый шут, страдающий о тяготах простого народа, который помогли ему, указав правильный путь.
В итоге, Кокань стала государством-республикой. Мореходство потихонечку стало возрождаться, а затем и главенствовать.
А двум героям-освободителям поставили памятник и сложили про них легенды, передававшиеся из уст в уста ещё множеством поколений.
И каждый рассказчик считал своим долгом хотя бы немножечко приврать и доплести.
1247
Ну, ковёр. Ну, дорогой. Ну, с арабесками. Естественно, не летает. И за ним ничегошеньки нет. Напрасно потратив время неизвестно на что, Вы вскоре услышали скрип и, развернувшись, успели выстрелить в спускавшегося по ступеням сарацина.
Тот резко упал, проехавшись лицом по ступеням, а следовавшие за ним сородичи резво поспрыгивали вниз, постреляв в ответ. Одна из пуль промазала, но другая угодила прямиком в цель.
1248
Доверившись этой сволочи, Вы совершили самую большую ошибку в своей жизни. Которая, впрочем, и стоила Вам этой самой жизни. Абубакар был известен тем, что всегда держит слово. Но он всегда держал его с лицемерной буквальностью. Так вышло и в этот раз: Абубакар не стал Вас убивать, но это сделали его люди…