Идущий от солнца

– Хорошо, хорошо. я буду сдержан. Так вот, уважаемый землянин, многие структуры, созданные на вашей гнилой, пардон, подпорченной Земле, созданы под влиянием не общественности, не ее коррелированного волнового свойства, а под влиянием спонтанных, необъяснимых страстей, часто менструального и животного характера. А хуже того, под влиянием обычной наживы, где чаще всего командует и распоряжается шизофреник в благородной маске спасителя. А остальные гоминиды просто прогибаются перед ним, не оказывая ему никакого сопротивления. И это происходит во всех вертикалях правления ваших многочисленных государств. И самое страшное и в науке, и в искусстве, которые напрямую связаны с ведущей ролью человека на Земле. Это коллапс! На такой кобыле далеко не уедешь! Любой шизофреник – плод ненормального процесса. Он так же, как искусственное расщепление урана, сделанного мозгами обалдевших от собственного бессилия безумцев, ничем не способных удивить мир, кроме как превратить его в радиоактивный пепел. Гоминиды, создавшие атомные бомбы или термоядерные реакции, которые они впаривают теперь во все виды новых технологий, тоже шизофреники. Этот аномальный тип людей закрывает глаза на то, что все явления на Земле обратимы. Создавать необратимые процессы на планете Земля – значит, идти против природы, Вселенной, космоса и самого удивительного явления – человеческой жизни. Это страшный грех не только перед Создателем, но и перед людьми, которые живут на земле. После взрыва Хиросимы мы привезли несколько пострадавших на нашу планету. Хотели их вылечить и получить от них потомство. Поверьте мне, уважаемый следопыт, у нас ничего не получилось. К нашему великому удивлению, не получилось и на других планетах, куда мы отправляли несчастных японцев. Причина одна – необратимость процесса той гадости, которую создали вы, нехристи и чудотворцы в кавычках. Конечно, необратимость где-то существует. И в определенных условиях имеет ценность. У нас на этот счет есть кое-какие данные. Но она относительна и неприменима к вашей планете с ее непредсказуемой харизмой и постоянной враждой между людьми. Переместите тот же необратимый процесс, созданный на Земле, скажем, в ядро солнца. Рано или поздно он все равно станет обратимым, опять же относительно структуры и разумной жизни этой удивительной звезды. Но там другие температуры, другое течение времени и там нет биочастиц, которые, как девственные губы красотки, очень нежные и ранимые. В пекле ядра они моментально погибнут, словно талые снежинки, коснувшись волосатой груди разгоряченного орангутанга. Необратимость может существовать только в других, неземных измерениях тепла и времени, где все подчиняется законам не человека, а Создателя. Как говаривал Эйнштейн, с духом которого вы наверняка встречались: «Бог изощрен, но не злонамерен». Но для ваших земных безумцев законы Создателя не указ. Видимо, поэтому они даже собственной спермой управлять не научились, расплодив ВИЧ-инфекцию по всей гибнущей планете.

Иван слушал пришельца, и стыдно было за свою Землю. Виссарион Круз оказался очень дотошным, но рассудительным философом, также страстным поклонником женской красоты, от которой веяло девственной первозданностью, радостью эмоционального непосредственного общения. Во время беседы с Иваном он взял в руки макет Земли и крутил его в пальцах, словно это был продырявленный мячик, который предстояло заклеить и надуть заново. Планета Земля не только возмущала и раздражала его, но и заставляла задумываться о судьбе Галактики, в которой находилась и Одиссея, и много других дружеских планет… Он понимал, что расстояние между его Одиссеей и Землей велико, но распад Земли после того, как люди научились делить атомы, уже набрал катастрофическую скорость, и, покрутив в пальцах макет, Круз несколько раз надавил на него и, когда тот хрустнул, бросил его в урну космоплана.

– Что вы делаете, капитан?! Это не по-христиански! – опять возмутился Иван Петрович. – Вы глумитесь не только над Землей, но и над моей душой, моей человеческой привязанностью к родному капищу.

– Ваша душа, отважный следопыт, скоро будет принадлежать совсем другим обычаям и нравам, а ваша привязанность растворится в космическом пространстве, как туманность Андромеды. Вы очень много знаете о людях гибнущей земли и если вы напишете о них книгу, или энциклопедию родниковых душ, то это будет тоже большим вкладом в историю нашей планеты. Я думаю, правительство Одиссеи с большим уважением отнесется к вам и предоставит лучшие офисы для вашей творческой деятельности, а также предоставит вам шикарные гостиницы и дома отдыха.

– А что будет с моей женой Верой, с моим лучшим другом, которая согласна идти и лететь со мной куда угодно?