Идущий сквозь миры

– Где ты была? – выкрикнул Дмитрий, вскакивая. – Тут такое творится…

– У любовника, – фыркнула Мидара. – Или у двух… Какого черта ты меня допрашиваешь? И вообще – что такое? Вас что, оставить одних нельзя? Дети малые, да? – Взяв себя в руки, она распорядилась: – Давайте излагайте ситуацию. Что еще у вас случилось?

Выслушав новость, она не покраснела и не побледнела, не стала материться и даже ругаться сквозь зубы.

– Так, и что вы думаете делать? Жду предложений, – спокойно произнесла она.

– Нам нужно побыстрее отсюда исчезнуть, – заявил Орминис. – Мидара, извини, конечно, у этого… ну, у твоего хахаля случайно нет самолета?

Еще вчера за такой вопрос Орминис схлопотал бы в челюсть, но сейчас капитан только помотала головой:

– У него мотопланер. Скорость от силы километров шестьдесят, и больше трех человек никак не возьмет.

– У меня идея! – Это Ингольф. – Едем в аэропорт, арендуем вертолет или экраноплан, выбрасываем вон пилота и рвем до ближайшей струны!

– Так нас и пустили со всеми нашими железками в аэропорт! Да еще наши замечательные документы в сканеры совать придется! – возразила капитан.

– Подожди, не кипятись. Почему же нас не пустят – тут самолеты уже, наверное, лет сто не угоняли… – Это уже Дмитрий.

– Ты во всем виноват! – внезапно взвизгнул Тронк, тыча пальцем в Секера. – Ты эту шлюху поганую все время защищал! Разделали бы ее, как хозяйка хотела, да и выкинули бы где-нибудь, пусть бы ее, сучонку, шакалы сожрали! Или, еще лучше, продали бы!

– Да заткнитесь вы все! – заорала Мидара, наотмашь ударив ладонью по столу. – Думать мешаете! Что вы галдите, как будто вас уже на сковородку тащат?! Бежать, бежать – весь ум в ноги утек, что ли?! Хотя бы кто подумал для начала: где мы можем быстро спрятаться?

Об этом я уже подумал, придя к неутешительному выводу, что спрятаться нам будет весьма сложно. Если только местные власти поверят в то, что им может рассказать Файтах, они перевернут к чертовой матери весь город вместе с окрестностями. Даже вывернут его наизнанку.

Стук в дверь – громкий и настойчивый – приковал нас к месту.

Все замерли на несколько мгновений, после чего Тронк сжался, бухнувшись на колени, Ингольф с Орминисом слаженно метнулись к двери туалета, где было спрятано все наше оружие (местный автомат и два пистолета), а Секер Анк с Мидарой – к окну, выходившему на балкон с пожарной лестницей.

Остальные – Таисия, князь Дмитрий и я – остались на месте: рефлексы нам ничего не подсказали.

Стук повторился. Обреченно махнув рукой, Голицын пошел открывать.

В дверях, к нашему облегчению, оказались не местные полицейские спецназовцы, а всего лишь коридорный.

Он сообщил нам, что господина Хуари-Пхумара (такая дикая фамилия стояла в бумагах скандинава) внизу ждет полиция, нашедшая его бедную дочь.

Всей толпой мы ломанулись к выходу, едва не сбив ошарашенного портье с ног.

Спустившись в фойе, мы обнаружили там полицейского офицера, чье лицо отражало среднюю степень высокомерного пренебрежения, а щеку украшала свежая царапина. Он несколько дольше обычного задержал на нашей компании взгляд – равнодушный и вместе с тем профессионально цепкий. Словно бы он прикидывал между делом, не наша ли компания обнесла позавчера ночью в Третьем Припортовом предместье склад с дорогой посудой, или, чего доброго, не являемся ли мы членами тайного общества пожирателей сусликов.

Хмуро проверив документы у Ингольфа, он что-то скомандовал полушепотом в микрофон рации, крупным жуком прицепившийся к воротнику мундира.

Двое полицейских втащили в двери безвольно обвисшую на их руках Файтах, чьи запястья сковывали пластиковые наручники.

– О доченька! – кинулся к ней скандинав, раскинув медвежьи лапищи.

Та, глянув на него, отключилась.

– Забирайте вашу сумасшедшую! – бросил один из них – ростом немногим меньше «счастливого папаши». Было видно, что страж порядка весьма раздражен.

Из его рассказа следовало, что несколько часов назад в их участок ворвалась всклокоченная девчонка и что-то отчаянно принялась говорить, яростно жестикулируя, причем немногие таххарские слова, вылетавшие из ее уст, были дико изуродованы произношением и складывались в полнейшую белиберду.

Язык ее не был похож ни на один, известный стражам порядка.

Видя, что ее не понимают, она пришла в дикое возбуждение, на лице ее отразился явный страх, она принялась что-то лопотать со слезами на глазах, постепенно переходя на крик и истеричные завывания.

Гостью проверили по базе данных на всех сбежавших сумасшедших, естественно, безо всяких результатов.

С грехом пополам удалось задействовать через терминал участка компьютер-переводчик городского управления.

Они были несказанно удивлены, когда, вдумчиво пожевав запись истерических выкриков Файтах, тот озадаченно сообщил, что язык ему неизвестен и более того – не похож ни на один из существующих и даже вымерших.