Идущий сквозь огонь (СИ)

Оправдываться было бесполезно. Он знал ведь, что эта пакость самовозгорается при нагревании, он собственными руками притащил ее в опасное место и бросил там без присмотра! Конечно, создал эту жуткую смесь Проксан, но он же ее Коле не дарил, Коля сам ее фактически похитил, то есть, получается, он теперь и террорист, и вор! Едва его стали спрашивать о происхождении пробирки, как он тут же во всем признался и ударился в слезы. Чистосердечное раскаяние, конечно, смягчает ответственность, но в Среднекамске к опасным детским шкодам относились безо всякой жалости, особенно если эти шкоды как-то могли угрожать семейству Виоритов, а Коля, к несчастью, был теперь в компании Проксана. Тревожить столь важное семейство пожарные не стали - Далин, небось, и так все узнает и сам разберется с опасными увлечениями малолетнего родственника. Коля слезно просил ничего не говорить маме, пока она в больнице, и ему тоже пошли навстречу, зачем нервировать тяжело больного человека. С главой семейства Лансковых удалось связаться с большим трудом, но он не мог сорваться с работы, чтобы разбираться с грехами сына на месте преступления, и предложил его няне наказать мальчика по собственному усмотрению, только пусть и дальше за ним присматривает. Ну а как в Среднекамске наказывают детей за подобные шкоды, Коля уже знал от той же няни и совсем не удивился, что завтра его ждет визит к банщику.

Знать-то он, конечно, знал, вот только его настроение это знание отнюдь не улучшало. Мальчик провел тревожную ночь, несколько раз просыпаясь из-за кошмарных снов, а наутро был квелый, и еда не лезла ему в горло. Но переживай - не переживай, а расплачиваться придется все равно, тем более, когда реально виноват, и Коля, смирившись с неизбежным, позволил няне отвести его в городскую баню и сдать там на руки банщику Семенову, которого та почтительно именовала Василием Георгиевичем. Заодно банщик получил плату, и Коля понял, что порки теперь не избежать. После этого няня ушла, оставив мальчика наедине с экзекутором.