Идущий в огне

Несколько секунд они вместе со Скалли слушали тишину, а потом переглянулись, и в руках у них засияли фонарики. Малдер не смог сдержать возгласа удивления. Помещение, где они очутились, казалось, подверглось жестокому и целеустремленному разгрому. Все провода были оборваны и перекручены. Приборы — опрокинуты страшным ударом и словно вывернуты наизнанку. Множество покореженных плат усеивало линолеум. Мониторы таращились чернотой выбитых глаз, а из перерезанных шлангов, ведущих неизвестно куда, будто черная кровь, капала маслянистая жидкость.

Малдер сделал шаг, и сразу же под ногой у него что-то хрупнуло.

— Кажется, здесь кто-то так поработал, что никаких следов не осталось, — растерянно сказал он. — Не говоря уж о том, чтобы это все могло как-то работать… Давай так — ты пойдешь по левому краю, а я посмотрю, что справа…

Он двинулся по проходу между металлическими вытяжными шкафами, и в этот момент из проема у него за спиной чуть-чуть высунулся человек и, словно примериваясь, чтобы ударить наверняка, покачал киркой с плоским, слегка изогнутым лезвием.

Правда, как бы осторожно ни двигался чужак, Малдер его все равно почувствовал. Обернулся, еще раз спросил:

— Есть тут кто-нибудь? Эй? Отзовитесь!.. — и, как и в первый раз, не дождавшись ответа, отступил на три шага, чтобы посветить фонариком в боковой проход.

Теперь он стоял буквально в метре от притаившегося человека. И человек, вероятно, решил, что более удобного момента для нападения уже не будет.

Раздался короткий и резкий выдох. Кирка взметнулась. Малдер успел отскочить, и темную человеческую фигуру вынесло вперед по инерции. Лезвие кирки с грохотом ударило в боковину шкафа.

Буммм! — гулкий и протяжный удар пронесся по всему помещению.

В ту же секунду Малдер перехватил человека за руку и, заломив ее так, что у того вырвался из груди болезненный крик, толкнул напавшего головой вперед — прямо в выпотрошенное нутро какого-то аппарата.

Человек врезался в сплетение проводов. Дернулся, попытался освободиться, лягнул Малдера и лишь после этого, сломленный болью и, видимо, чувствуя бесполезность сопротивления, простонал каким-то мокрым, будто из-под воды, тонким голосом:

— Больно… Пустите…

Только тогда Малдер немного ослабил хватку. Скалли с фонариком и пистолетом выбежала из-за железных ящиков. Ослепительный луч выхватил прижатую к металлической стенке дергающуюся голову.

— Стой! Не шевелиться!.. Малдер, что тут у вас происходит?

— Все совсем не так, как вы думаете, — вдруг сказал согнутый пополам человек.

— Он, по-моему, только что хотел меня чем-то ударить, — сказал Малдер.

— Говорю вам: все не так, как вы думаете! Малдер развернул человека и втолкнул его в тупичок между двумя стеллажами. Человек врезался в стенку, но тут же обернулся и прижал к груди поврежденную руку. Глаза его недобро блеснули.

— Говорю: я ошибся. Простите меня. Я вас принял совсем за другого.

— Вы еще кто такой? — не давая ему опомниться, резко спросил Малдер. Человек потирал локоть:

— Я — Восберг, инженер по роботам в этой сумасшедшей команде. До недавнего времени работал над подготовкой спуска в кратер вулкана.

— Инженер Восберг?

— Да.

— И вы всегда так приветствуете гостей?

— Слушайте, — яростно сказал человек. — Я же объясняю вам: я перепутал. Полагал, что сюда пришел кто-то другой. Я пытался лишь защитить себя, это не запрещается. Я не думал… Вы знаете, что такое инстинкт самосохранения?

Голос у него сорвался на испуганный крик.

— Интересно, кого это вы так боитесь? — спросил Малдер. — Ну, Восберг, отвечайте: за кого вы меня приняли?

Человек молчал.

— Ну!

— За доктора Трепкоса, — наконец с явной неохотой сказал Восберг.

4

Восберг шел впереди, за ним следовал Малдер, который быстро и настороженно поглядывал в боковые ответвления коридора, а замыкала шествие Скалли, время от времени, как бы невзначай оборачивающаяся назад. Однако пока она не видела ничего, кроме голых бетонных стен, прошитых ребрами арматуры, толстого пучка кабелей под потолком — он был закреплен полукруглыми железными скобами — и довольно тусклых светильников, каждые пять-семь метров выхватывающих из сумрака часть напольного пластикового покрытия, фонарик она на всякий случай не убирала. И на всякий случай прислушивалась — не раздадутся ли в ответвлениях, где скопилась непроницаемая темнота, какие-нибудь шорохи или скрипы.