Идущий в тени 5 (СИ)

Выждав секунду, за которую напряжённые бойцы отрапортовали плюсами о начале выполнения поставленных задач. Главарь ещё только приступал ко второй половине распития чаши, когда в основание черепа разом влетели два меча, пробив череп насквозь и выйдя через глазницы. Украшенная посудина лопнула, оставив в уже мёртвой руке лишь ручку, тело же, на секунду взлетевшее вверх упало назад на стул, но уже с отрубленной, обезображенной головой, что была снесена на всякий случай, как контрольный удар, ставящий точку в противостоянии с опасным противником.

Брызги крови, что взвелись до потолка были нисколько не хуже сигнального пистолета, и послужили сигналом для старта Ральфи. Тот, орудуя классическими для класса парными кинжалами, вонзил их в ближайших противников, после чего закрутил мельницу, покрывая стены брызгами крови. Бросив взгляд на окна и убедившись, что выходы надёжно перекрыты умертвиями, что вставили бронированные части своих тел в отверстия, присоединился к празднику смерти, раскручивая мечи веерами, с каждой секундой увеличивая плотность кровавой взвеси, что медленно, но верно заполняла помещение. В подавляющем большинстве отравленные, обессиленные, низкоуровневые и необученные противники не могли составить нам хоть какую-то конкуренцию, и были просто вяло трепыхающемся мясом на бойне.

Покончено со всем было через десять минут, мы прошлись по кругу, добили тех, кто ещё трепыхался, после чего была отдана команда на раскупорку помещения. Из окон убрались задницы умертвий в костяной броне, подул ветер, что прибил взвесь к поверхностям, открывая взору картину кровавого побоища. Удивлённых и ошарашенных лиц товарищей не последовало, что нескольку удивительно, впрочем… кто знает, через что им пришлось пройти. А вот реакция Константина удивила. Тот зашёл, огляделся, и расплывшись в безумной улыбке прошептал.

— Сколько же прекрасного материала…

Реплика его повисла в тишине, я не нашёлся как это прокомментировать, остальные, судя по всему, были к подобному привычны и уже не обращали на это внимание. Чуть остынув от жара боя, начал раздавать команды.

— Некр, забирай свой материал куда-нибудь на улицу, и твори себе на здоровье, главное дай нам чистое помещение для обыска. Вам, ты у нас профи, начинай обыск по возможности. Кир, ты на подстраховке, особо никуда не лезь, поглядывай из окошка на главную улицу. Лис, забирайся на крышу соседнего дома, она повыше, контролируй местность. Постарайся только особо не отсвечивать, сейчас хоть время и к ночи, но на фоне неба видно хорошо, так что шкерься к трубе.

Увидев кивки ребят, принявшихся сразу исполнять порученное, повернулся к Ральфи, что стал теребить меня за рукав.

— Мираж, а я?

— Что а я? А я же лучше собаки?

— И собаки тоже. Делать мне что?

— Ты меня право слово удивляешь. Мы где? Правильно, в деревне. А деревня, это где домов много. Улавливаешь?

— Улавливаю. Что с жителями?

— Детей не трогай, остальных под нож. Это деревня разбойников, а не захваченная разбойниками. Здесь конечно могут быть рабы, но это очень маловероятно, да и человека с цепью, ведущей к ошейнику, от человека с ножом в руке отличить сможешь.

— Понял, принял.

— Вот и молодец, ты налево, я направо.

Войдя в инвиз, мы отправились к своим целям, сопровождаемые тихими, но от этого не менее не аппетитными звуками чавканья мяса, которое грязными шматами сползало к входной двери дома гуляний.

Дома ожидаемо были пусты, лишь в одном из них оказался спящий бандит, что из-за ранений не пошёл на общий праздник. Однако тот умудрился отметить и лёжа, выжрав в одну харю бутыль сивухи из-за чего и отрубился, не успев даже занять нормальной позы. Сие нас не смутило и уже через секунду кровать окрасилась красным, а в деревне стало на одного жителя меньше. На этом встречи с местными закончились, и к концу обхода мы были полностью уверены, что находимся здесь одни. Проведя зачистку местности, принялись и к детальному обыску, в чём весьма и весьма преуспевал Вам, прекрасно осведомлённый о всевозможных способах спрятать, а соответственно и находить вещи. Как-то конкурировать с ним я мог лишь благодаря вкаченной способности видеть невидимое, бедолага Ральфи и вовсе оказался за бортом, из-за чего весьма сильно расстроился, хоть и старался не показывать виду.