Идущий в тени 5

Корнак в последний момент что-то почувствовал, толи я сделал громкий вдох, толи слишком чувствительно его ухо и почувствовало движение воздуха, но перепонкой, что должна была закрыть ухо мне чуть не оторвало башку, я едва успел среагировать и наклонится вперёд, когда ловушка захлопнулась с неумолимостью бетонной плиты, закрывающей проход в подвал. Перегруппировавшись, выхватил меч, на который приземлился всей своей массой.

«Нанесён критический удар. Урон Корнаку 10 658 521. Осталось здоровья — 99 989 341 479.»

Урон куда как приятнее, но мне было сейчас не до радостного подсчёта тысяч ударов, необходимых для убийства титана. Корнак взбесился, что и не мудрено и вокруг началась такая свистопляска, что остался жив я лишь благодаря мягкости внутренних тканей и активным перегруппировкам, позволяющим не получать критического урона. Успокоилась тварь лишь через минут двадцать, она тихо вздрагивала, постанывала на своём шипящем наречии, но уже не устраивала мне американских горок. К этому моменту все порезы уже затянулись, кроме того места, где и был непосредственно меч. Тварь опять была отхилена на фул хп.

Аккуратно достав оружие, так, чтобы не повредить ещё больше тканей, стал пробираться дальше. Моё движение явно доставляло монстру неудобство, тот ворочался, мотал головой, но той тряски, что была раньше уже не было, тем более, что проход был уже достаточно узок, чтобы меня не мотало из стороны в сторону как мяч. Путь был извилист, весьма грязен, труден, но не сказать, что долгим, во всяком случае, когда я наконец добрался до точки своего назначения — барабанной перепонки, я не мог сказать, что это было наибольшее из препятствий в моей жизни.

Барабанная перепонка не выглядела, как что-то с большим количеством сосудов, так что отойдя чуть назад, к месту, где состыковывался проход с воронкой, ведущей сюда, достал один из маленьких листов, обрезков с макушки травы, которые засунул в инвентарь иррационально, просто за компанию с остальными, и поставил его вертикально, отрезая себя от выхода. Корнак заворочался сильнее, глухо проревел, всё-таки лист был прилично больше, чем обычная в этих местах сера, к тому же он имел острые края, которые от движений стали резать кожу. Не дожидаясь, пока тварь себя раззадорит, решительным, почти хирургическим ударом, распорол перепонку от края до края.

Что тут началось… Я думал, что оглушил зверя, но от рёва перестал слышать сам, меня так замотало по внутренней части, что не смотря на всю мягкость тканей, хп стремительно поползло вниз. В полёте отпиваясь зельями, фактически дробя зубами эти стеклянные склянки, с трудом пережил происходящие. За эти пол часа унеслась треть моего, весьма немаленького, запаса зелий, но цели я достиг — оказался за барабанной перепонкой. Удивительно, но процесс этого буйства снял у Корнака пол процента здоровья, что уже приличный результат, но мне надо было больше, а значит стоило лезть глубже! Как бы это не звучало.

Дальнейший проход был столь узок, что пришлось тащится на карачках, но я этому был даже рад, в таком положении все телодвижения тираннозавра вовсе перестали быть помехой. Наконец, когда ползти уже стало невозможно, я решил — вот оно! Поплевал на руки и взялся за меч, горюя, что когда мне так нужен второй — его нет. Не удивлюсь, что если придётся встретится с богами, это вообще произойдёт в бане, когда я с голым задом стану бежать из парилки в бассейн.

Мясо резалось на удивление легко, пропуская меня всё ближе к мозгу, кровь хлестала так, что я всерьёз опасался утонуть, даже припас подарочек от Демеллы, на случай, если совсем всё плохо станет. Надеюсь, что игровая механика сочтёт кровь за ту жидкость, в которой можно дышать. Корнак бесновался, не представляю, что делала эта махина ростом за двадцать метров, но пространство вокруг меня постоянно меняло положение, где верх, где низ я перестал различать весьма быстро, ориентируясь лишь на туннель, что начал прокладывать, его уводить в сторону было нельзя. В местах, где динозавр буйствовал особо свирепо и раздраконивал мой туннель до приличных размеров, я доставал-таки листы и вставлял их трубочкой, не давая этому месту зарастать, заодно освобождая инвентарь. Впрочем, инвентарь освобождался не на долго, почти сразу на место листов ложились пласты мяса разнокалиберной нарезки, которые здесь просто некуда было девать. На более узкие места своего прохода, когда зверь либо замирал, либо крутился так, что не мешал мне работать, я забивал, просто чтобы не тратить время.

Этот бой с пространством и плотью, на которую я уже не мог смотреть без содрогания, продлился полтора часа, пока неожиданно я не вылетел, словно ребёнок из лона матери. Вот только вместо пусть и жестоко, но вполне свежего воздуха, окунулся в смрадную, вонючую жижу. Не знаю уж что было с этой тварью, болела она, что ли, но запах стоял невыносимый, и это при том, что обычно мозг не имеет запаха вовсе. И вот здесь началась катавасия.