Идущий вопреки (СИ)

Для себя я сделал определенные выводы. Тарек — крестьянин переросток с огромной физической силой. Харн — опытный вояка, возможно, служивший когда-то в регулярной армии Городроса. Объединяет их желание обогатиться за счет тех, кто слабее. Иными словами — два мелких преступника, волею судьбы, сдружившиеся для весьма сомнительной авантюры в лесу. Видимо усиление страгасских патрулей на торговых трактах сильно повлияло на их промысел, раз они решили обогатиться в этих гиблых для них лесах. Если бы я сейчас был при всех своих силах, то возможно, в случае непредвиденных обстоятельств, справился бы с обоими. Но Академия не приемлит бессмысленного проявления физического насилия. Ее методы… иные.

Тело начало быстро слабеть и времени подготовиться не оставалось. Еще немного и я обездвиженным упаду в вонючую лужу, на пропитание местным плотоядным москитным личинкам. Я прислушался, в надежде вскоре уловить нужный момент…

— Гнумья мать… — с грустью выдохнул гнум, — Надо было таверну пощупать. Ты ж видел кто там был? Тощий остроухий прислужка, да бабенка со стариком. Они по любому где-нибудь в бочке с квашеной капустой держат свои заначки на похоронку. Повязали бы всех, бабу бы пощекотали… Эхх… старик бы все и выложил. Там та еще глушь, никто бы даже не сунулся…

Я задумался. Если бы письмо с указаниями пришло на день раньше, то моя задача бы сильно упростилось. «И что, я правда такой тощий что ли?» — в шутку обиделся я, борясь с подступающим ощущение неминуемого забвения в лесной глуши. Еще рано. Рано.

— Ха-ха-ха! Ну так мы на обратном пути туда еще заглянем, — человек Тарек рассмеялся во весь голос.

Вот оно! Горланить так нельзя в лесу — и это понимал гнум, но не человек. Мне этого было достаточно. Страх заразителен и достаточно лишь зародить его крупинку…

Быстрым движением выудив из набедренной сумки маленький стеклянный шарик, я оперся обеими руками о корни упавшего дерева и встал на потяжелевшие ноги. Взмах и толика оставшихся сил улетучилась, отдаваясь болью в мышцах. Стеклянный шарик пролетел немного правее гнума и угодил в лежащий неподалеку от Тарека камень. Хашаарские стеклодувы знали свое дело — шарик разбился на практически невидимые мелкие осколки, не издав при этом ни звука. Жидкость в маленькой круглой емкости смешалась с порошком, рождая в прохладе воздуха невидимую глазу алхимическую реакцию. Ветер невидимой рукой раздувал Страх по всей округе лагеря.

И последний штрих для моего произведения ужаса. Набрав полную грудь воздуха, в уставшие от утомительного бега легкие; я громко, гортанным выдохом и с присвистом передразнил громкий смех Тарека: — Хааа-Хаа-Ха! — выдохнув, я оценил реакцию бандитов.

— Что ты ржешь, как конь. Тихо! — зашипел Харн на Тарека и завертел головой во все стороны. Я, не без удовольствия, отметил его бледнеющее лицо, — Ты не видишь какой лес, а? Недобрый он. Жопой своей гнумьей чую, что…

Дальше я не вслушивался. Я понимал, что если не сделаю это, то провалю задание. Сев в тухлую лужу, я закрыл глаза. Состояние Безмолвия — это принятия сознательного и двух ступеней подсознательного. Практически невозможно закрыть разум, который объединяет в себе эти глубокие понятия. Так мне говорили в Академии Хронистов. Но когда-то случилось то, что заставило меня отречься от веры в любое проявление невозможности. Мне пришлось научиться ступать на первую ступень подсознания.

Академия считает, что я с рождения свободно владею ключами от крепких ворот поверхностного этапа принятия сознательного. Если выражаться простыми словами — я всегда в любой ситуации умел ни о чем не думать. Это основополагающий принцип существующей Магии. Ведь как нельзя воссоздать государство на руинах древней империи, так же нельзя и изменить мир вокруг себя с переполненной мыслями и образами чашей разума. Умение же манипулировать подсознанием первой ступени я тщательно скрываю и по сей день. Я был горд, что у меня есть хоть что-то, до чего Академия пока еще не дотянулась своими бесконечно длинными руками. И это что-то — Я.

Магия в Известном Мире зависит от Состояния Безмолвия. Лишь тот, кто способен справиться с самим собой, в состоянии изменить и окружающий мир.

Первый Закон Магии един для всего сущего — не изменив себя, не изменишь ничего вокруг. Только преодолев свой гнев, ты заставишь преодолеть гнев других. Только преодолев зависть, тревогу и зависимости, ты заставишь испытать эти чувства других, не промолвив при этом ни единого слова. Считается, что нельзя заставить любить. Но тот, кто это утверждает, никогда не постигал любви в Состоянии Безмолвия. Искренней и теплой любви, которую в том же сознании и подсознании, можно мгновенно утопить в пустоте забвения.