Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть

То, о чем простые вояки только догадывались, высший генералитет и партийные бонзы знали наверняка. Знали и принимали соответствующие меры, стремясь еще до начала грядущих событий обеспечить себе максимум возможных преимуществ. Среди всего прочего для лучшего контроля за будущими операциями Гитлер в преддверии нового стратегического наступления решил перебраться поближе к местам предстоящих решающих сражений. С этой целью в лесах под Винницей был возведен комплекс сооружений, ядром которого был огромный подземный бункер. Эта новая ставка фюрера, оборудованная по последнему слову инженерной техники, получила название «Вервольф» – «оборотень». Сюда в первых числах мая перебралось из Восточной Пруссии все высшее военное и политическое руководство Третьего рейха. Кроме Гейдриха. Неугомонный глава РСХА нашел себе более увлекательное занятие, предоставив заниматься обустройством на новом месте своим заместителям, сам Рейнхард Тристан совершил обширную инспекторскую поездку по восточным территориям. Основания для такого служебного рвения у него были, причем весьма веские – на оккупированных восточных территориях было неспокойно. Мягко говоря.

Посетив Вильнюс, Минск, Ригу, Петербург, Москву, Смоленск и Киев, Гейдрих был вынужден констатировать, что, несмотря на все принятые меры, подавить партизанское движение полностью не удалось. И если в сумятице тотального наступления 41-го года бардак в тылу и шалости партизан еще можно было списать на последствия масштабных боевых действий и свалить, таким образом, ответственность на армию, то теперь, по прошествии почти года после начала войны, мириться с создавшимся положением было нельзя. Фронт ушел далеко на восток, большинство захваченных «восточных территорий» были переданы под контроль оккупационной администрации, зона армейской ответственности теперь ограничивалась двухсоткилометровой полосой, непосредственно примыкающей к линии фронта. А партизаны между тем никуда не делись.

Вот о том, что нужно сделать для выхода из сложившейся ситуации, Гейдрих и разговаривал в один из погожих майских дней с гауляйтером Украины бригаденфюрером Отто Вехтером в его новой киевской резиденции.

– Итак, бригаденфюрер, в целом я доволен обстановкой. Ваши достижения на посту гауляйтера… впечатляют. Но! – Гейдрих выдержал театральную паузу, после чего продолжил, как ни в чем не бывало: – Но сложившаяся ситуация все же далека от совершенства.

Правитель Украины перевел дух – кажется, высокий берлинский гость настроен благодушно. Приезжавший месяц назад Геринг, помнится, был куда менее адекватен. Гейдрих между тем прекратил созерцать цветущие каштаны и, отвернувшись от окна, облокотился на подоконник, соизволив, наконец, посмотреть на хозяина кабинета. Тревоги, терзавшие Вехтера, явственно читавшиеся на его полноватом лице, не укрылись от цепкого взгляда обергруппенфюрера, вызвав легкую снисходительную усмешку. Но улыбка лишь скользнула по тонким губам и исчезла без следа. Когда Гейдрих вновь заговорил, его голос был спокоен и бесстрастен, а мимика была не богаче, чем у статуи:

– Я за последние две недели посетил все новые административные единицы, созданные нами на оккупированных территориях СССР. Могу вас поздравить – лучше, чем в Украине, дела обстоят только в Прибалтике. Учитывая политическую и этническую специфику этого региона, данный факт ни в коем случае не следует считать упреком. Я рад, что не ошибся, когда рекомендовал фюреру назначить вас главой рейхскомиссариата «Украина». Однако довольствоваться достигнутым было бы неразумно – ведь человеку свойственно стремиться к лучшему! Вы согласны?

Вехтер торопливо кивнул и поспешил подтвердить свой жест словами:

– Конечно, обергруппенфюрер! – По всему выходило, что гроза еще отнюдь не миновала.

– В таком случае я хотел бы услышать от вас: почему партизанское движение на вверенных вам территориях до сих пор не ликвидировано и что делается для исправления сложившегося положения?

– Делается все возможное, обергруппенфюрер. Большинство партизанских отрядов, создавшихся прошедшей осенью и зимой на основе местных большевистских партийных организаций, сотрудников НКВД и остатков окруженных частей, уже ликвидированы. Оставшиеся будут ликвидированы в течение месяца-двух. В этом нам оказывают большую помощь вспомогательная полиция из местных и мирное население – меры по стимулированию оказались весьма эффективными.

Гейдрих вновь изобразил бледную улыбку:

– Да, я оценил идею награждать деньгами и землей за выдачу партизан либо сведения о них. Правда, такие же меры предпринимаются и в других районах, но в России они менее эффективны.

– Это связано с особенностями населения. Здесь крестьяне более склонны к индивидуализму в ведении хозяйства, нежели на территории собственно России. К тому же у многих есть серьезные претензии к советской власти. Я докладывал об этом и рекомендовал изменить нашу политику на украинских территориях в сторону роспуска колхозов и введения вместо этого продналога на частные хозяйства.