Иеремиевы огни (СИ)

Бельфегор вскинул брови, но, так и не дождавшись никаких дополнительных пояснений, кроме обнажённых в кривой, слегка безумной улыбке мелких острых зубов, отличительной черты всех кунканов и сормахов, вынужден был спуститься в гостиную.

Удивляться — а главное, громко — и вправду было чему. Посреди гостиной, рядом с замершим истуканом Иму, скрестив на груди обнажённые от плеча худые руки, стояла, зловеще улыбаясь, Миа собственной персоной. Бельфегор невольно оглянулся на вроде как сопровождавшего его Унура, но того, понятное дело, и след простыл — наверняка вылез со второго этажа на крышу, раз уж Иму в доме. Да уж, в самые жуткие моменты рассчитывать приходится только на себя.

— Дай угадаю, — Бельфегор, не показывая чуть ли не парализовавшего его ошеломления, прислонился к арке между гостиной и холлом, — ты обманом вызнала у Адамаса мой адрес и, заперев его, приехала сюда что-нибудь опять мне выговорить? Или, не дай небо, он посчитал, что успокаивать меня смысла нет, проще взбодрить?

— Ноль из двух, — ухмыльнулась Миа, осторожно отходя от Иму на шаг — и опять оказываясь рядом с ним. — Ещё варианты будут? И кстати, мы можем поговорить без твоих охранно-караульных псов?

— Мне любопытно, а о телохранителях отца ты так же отзываешься? Или, если псу больше сорока, уже страшновато?

Миа одарила Бельфегора снисходительным взглядом, и он, без усилий выдержав его, кивнул Иму на видный отсюда выход из дома. Пока за хаеном не хлопнула входная дверь, он изучал даже нешелохнувшуюся девушку — она была в бело-синей полосатой водолазке-безрукавке, плиссированной чёрной юбке и босоножках, даже накрашена — как будто на свидание собралась. Потом спросил:

— Так что ты тут делаешь? Обзавелась новыми претензиями?

— О да, — хмыкнула Миа. — Например, по поводу несчастной «королевы красоты», которую ты отшил. Бедная девочка! Разрушил все её надежды на красивую жизнь рядом с самим сыном самого Мессии-Дьявола! Что ж ты за зверь-то?

— Ты и это знаешь? Адамас тебе вслух, что ли, моё сообщение зачитывал?

— Хуже. Я его сама читала. И отвечала. А ты и не заметил. Адамас, к слову, не в курсе, что я к тебе нагрянула — и, между прочим, собираюсь надолго тут зависнуть, — но ты можешь, конечно, ему рассказать. Я не обижусь.

С этим феноменальным признанием Миа прошла к дивану и села, закидывая ногу на ногу. Недолго помучившись, что бы уточнить первым, Бельфегор тоже решил присесть — только в кресло. Он собрался с мыслями.

— Значит, диверсия, ясно. Ты пришла промыть мне мозги на тему, что угнетённые должны оставаться на свободе? Скажу сразу: не трать…

— Ты сегодня поразительно недогадливый! — Миа рассмеялась. — Наоборот. Я пришла предложить свою помощь в водворении этого угнетённого на его законное место.

— Да ладно?!

— Я думаю, ты заметил, мы с братом во многих мнениях не сходимся… И этот случай не исключение. Я понимаю его благородные юношеские порывы, но Дилана нельзя никуда отпускать. Во многом потому, что если Брутус и достанется твоему отцу в качество объекта для исследования, то только в виде хорошо помятого трупа. А я бы тоже хотела, чтобы в мире было побольше таких совершенных солдат, какими они с этим маньяком после новой инъекции стали!

Бельфегор молча смотрел на свою визави, не веря не то что собственным ушам — вообще всему существу, доступными ему средствами познающему сейчас окружающую действительность. Однако от Миа исходил такой огонь убеждённости, что его невозможно было игнорировать.

— Я, конечно, всё понимаю, — медленно проговорил Бельфегор, не отрывая от неё глаз, — но ты ведь никогда не хотела иметь со мной дела. Почему — это вопрос десятый, но теперь ты мало того, что предлагаешь свою помощь, так ещё и, кажется, собралась у меня жить?! А если я приставать начну? Памятуя ту твою очаровательную маленькую ложь…

Миа сморщила нос и пренебрежительно отмахнулась.

— Забей. Боись я тебя по-настоящему, ни за что носа сюда бы не сунула. А почему я раньше тебе не доверяла, как ты уже сказал, вопрос десятый. Разве тебе не пригодится ещё один человек в команде? А жить я тут хочу, чтобы не мелькать в вашем Управлении и постоянными хождениями туда-сюда не засветить случайно твой дом перед кем не надо. Ты ведь осознаёшь, что вы находитесь в куда большей опасности, чем мы?

— Я вообще много чего осознаю, — ухмыльнулся Бельфегор. — Например, что ты готова на что угодно, лишь бы сделать по-своему. На каком основании я должен подпускать тебя к такому серьёзному расследованию? А если ты на их стороне и собираешься незаметно ставить мне палки в колёса?