Йерма

Золовки выпрямляются и глядят на прачек.

В ручье твой пояс мою,
блестит, как рыбка.
Жасмин на солнцепеке
твоя улыбка.
Жасминным смехом
пускай меня завеет,
как белым снегом.

Первая прачка.

Беда бесплодной —
ее сосцам волчицы, груди холодной!

Пятая прачка.

У мужа недостало
семян отборных,
чтобы вода запела
в твоих оборках.

Четвертая прачка.

Твоя сорочка —
серебряный кораблик
без ветерочка.

Первая прачка.

Несу пеленки сына
к речной протоке —
пусть у воды кипучей
берет уроки.

Вторая прачка.

Идут мужчины с поля,
шаги все шире.
Мне муж подарит розу —
верну четыре.

Пятая прачка.

Спешат мужчины с пастбищ
к себе в селенье.
Мне муж подарит ветер —
верну сиренью.

Четвертая прачка.

Несет их как на крыльях
к своим постелям.
Переплетемся с мужем,
завьемся хмелем.

Первая прачка.

Гвоздику и кипрей
сплетайте, когда солнце
распарит косарей.

Четвертая прачка.

А лето пролетело —
в ночи для птиц бессонных
распахивайте тело.

Первая прачка.

Стонать от ласки надо…

Четвертая прачка.

И петь, и слез не лить…

Пятая прачка.

Когда идет мужчина
венок и хлеб дарить.

Четвертая прачка.

Затем и песня пета…

Вторая прачка.

И в горле брызги света…

Четвертая прачка.

И распустилась ветка…

Первая прачка.

И горы в лентах ветра…

Шестая прачка (появляясь выше по течению).

Чтоб растопил ребенок
небесный лед рассвета.

Первая прачка.

И вьется нашей крови
коралловая нить…

Шестая прачка.

Чтоб было кому волны
морские бороздить.

Первая прачка.

Сыночка мне, сыночка!

Вторая прачка.

И голубь над селеньем.

Третья прачка.

Сыночка, чтобы плакал.

Четвертая прачка.

И клонится мужчина
израненным оленем.

Пятая прачка.

О, диво, диво, диво,
круглится мое платье!

Вторая прачка.

О, тайна, тайна, тайна
из-под семи печатей!

Первая прачка.

Беда, беда бесплодной —
тебе, сухое лоно, песок безводный!

Третья прачка.

Пускай горят!..

Вторая прачка.

И греют!..

Пятая прачка.

Все ночи напролет!..

Первая прачка.

Пускай поют!..

Вторая прачка.

И светят!..

Первая прачка.

С заоблачных высот!..

Шестая прачка.

Те зори, что в подоле
мой маленький несет!

Все (хором).

В ручье твой пояс мою,
блестит, как рыбка.
Жасмин на солнцепеке —
твоя улыбка.
Ха-ха-ха!

(В такт колотят белье.)

Занавес

Картина вторая

Дома у Йермы. Смеркается. Хуан сидит. Золовки стоят.

Хуан. Говоришь, недавно ушла?

Старшая золовка кивает.

Наверное, за водой. Вы же знаете, я не люблю, чтобы она одна ходила.

Пауза.

Накрывай на стол.

Младшая выходит.

Я свой хлеб заработал. (К старшей золовке.) Вчера был тяжелый день. Я подрезал яблони, а к вечеру подумал – чего я надрываюсь, если яблока съесть не могу? Надоело мне все. (Проводит рукой по лицу, молчит.) А ее все нет… Вы бы с ней пошли, для чего я вас кормлю, пою? Жизнь моя в ноле, честь моя – тут. Ну, а моя честь – и ваша.

Золовка кивает.

Не в укор говорю.

Йерма с двумя кувшинами останавливается в дверях.

Ты была у ручья?

Йерма. Воды набрала к обеду.

Золовка выходит.

А тебе как работалось?

Хуан. Вчера подрезал яблони.

Йерма ставит кувшин. Пауза.

Йерма. Дома побудешь?

Хуан. За стадом нужно присмотреть. Сама знаешь, кому, как не хозяину…

Йерма. Знаю, знаю. Не повторяй.

Хуан. Всякий мужчина по-своему живет.

Йерма. И всякая женщина. Я не прошу, ты дома не сиди. У меня все есть. Сестрицы твои меня стерегут. Я тут мягкий хлеб ем, и творог, и жареное мясо, а овцы – росистую траву. Тебе волноваться не о чем.

Хуан. Чтобы не волноваться, покой нужен.