Иеро (дилогия)

— Ну… — сказал Иеро. — Сможешь, убежден. Тут тоже дело только в таланте и такой талант нельзя назвать чрезвычайно редким. Но, в отличие от метания Символов, что более или менее инстинктивно, мысленной речи и другим атрибутам разума, вплоть до телекинеза — передвижения предметов с помощью сил разума — уж этот-то дар действительно встречается редко — всему этому приходиться учиться. А научившись — практиковаться и практиковаться постоянно. Я начал в десять лет, а большинство монастырских еще и раньше. Кое-кого отбирают еще тогда, когда они едва научились говорить, на основании очень сложных тестов. Так что, видишь, не так-то это просто.

Некоторое время они ехали вдоль берега молча, а потом она тихо спросила:

— Значит, я уже не смогу учиться, я слишком стара?

— Боже мой, конечно нет, — удивленно ответил Иеро. — Я сам попробую научить тебя, когда мы выберем время. Я просто хотел сказать, что требуется обучение, дисциплина, практика и время. Может, ты добьешься великолепных результатов и очень быстро.

И не успел он даже пошевелиться, как Лючара повернулась к нему, глаза ее блестели, и крепко, крепко обняла его.

— А мы можем начать сразу, прямо сейчас? Это было бы чудесно!

— Ну… э… э… ну… то есть… я не…

За уроками большая часть дня пролетела незаметно. Иеро даже подумал про себя, что это была чертовски хорошая идея — вспомнить все основы, которые он изучал в монастырских школах. Лючара оказалась очень смышленой и, к тому же, очень хотела учиться. Очевидно, больше всего в мире она хотела научиться разговаривать с Гормом и Клацем и к этой-то цели Иеро и вел ее в первую очередь. Но прежде всего он жестко сказал:

— А теперь слушай меня внимательно. Самое важное, чему тебе следует научиться — это щит для своих собственных мыслей и с него нужно начать в первую очередь.

Когда же она удивилась, почему, он объяснил ей, что с приличным мысленным щитом даже ребенок сможет вырваться живым из объятий самого искусного адепта, по крайней мере, если они не находятся поблизости друг от друга в физическом смысле или не связаны каким-то образом эмоционально.

— Но если ты начнешь посылать мысленные сообщения, не умея защитить себя, Нечистые смогут захватить твой разум, взять его под контроль, либо заставить тебя прийти к ним или сделать все, что они захотят, вплоть до убийства, да все, что угодно! Даже, если у тебя есть мысленный щит или возможность его создать, если ты пользуешься силами своего разума слишком широко, то другой разум сможет «нацелиться» на тебя, будто ты — мишень. Именно это они и пытались проделать со мной всю последнюю неделю и лишь совсем недавно мне удалось добиться того, чтобы они перестали меня беспокоить. Теперь ты понимаешь, почему так важно то, что я сказал тебе?

— Прости, Пер Иеро. Я буду во всем тебя слушаться. Только, — выпалила она, — пожалуйста, побыстрее, вот и все. Отчего-то мне кажется, что это очень важно! А почему, — добавила она, — Нечистые не контролируют все незащищенные разумы?

Он рассмеялся.

— Да, конечно, это очень важно, по крайней мере для тебя. Но прежде всего. Нечистые не могут контролировать несознающий своей силы мозг, который вообще не посылает мыслей, если только та личность не находится в физическом смысле у них в руках или в точном соответствии с ними. Так вот, для начала, щит должен восприниматься внутри твоего мозга как дуга, увенчанная Крестом. Вообрази себе это, а затем тренируйся, чтобы и с открытыми глазами эта картинка оставалась в твоем физическом поле зрения, так, чтобы она перекрывала горизонт. Далее… — монотонно бубнил он, благодаря своей превосходной памяти просто повторяя основные уроки старого Пера Халена. И поэтому Иеро мог одновременно думать о другом и не снижать бдительности. Он не забывал посматривать на небо — не появился ли там вражеский планер, но того и следа не было. В небе было много соколов, то и дело бросавшихся на многочисленных водоплавающих птиц. Один раз они подъехали к месту, где возле берега плавало маленькое стадо огромных водосвинок. Завидев путешественников, большие лоснящиеся звери исчезли, взметнув фонтан брызг.

В другой раз им пришлось пересечь болото, которое ранее мельком видел Иеро, в том месте, где тощий палец Великой Топи указывал на юг, отчего поток липкой грязи медленно просачивался во Внутреннее море. Иеро велел Клацу и медведю рысью пересечь грязное мелководье на слиянии болота и моря, а сам внимательно следил за зарослями огромного тростника. Однако, ничего не случилось, а болото тянулось всего на четверть мили. Далее опять пошел песчаный берег, приятный глазу.

На ночь они остановились под нависшей скалой и Иеро, внимательно осмотрев окрестности, позволил себе развести крохотный костерок, загородив его камнем со стороны моря, что вначале позабавило девушку.