Иероглиф «Любовь»

— Как вам это удалось, принцесса? — спросил Хошиди, когда Фэйянь слезла с дракона и подошла к нему.

— Каллиграфия, — усмехнулась Фэйянь. — Дайте отдых войскам, владыка. Возможно, впереди нас ждут еще более ужасные сражения. Впереди Тэнкин.

— Да, принцесса. Что у вас с рукой?

— Не хватило чернил, — бросила Фэйянь. — Простите, владыка... Баосюй! Баосюй!

— Чего тебе? — недовольно оглянулся дракон, уже потопавший было к своим бочкам с редечным соком.

— Я... хотела лишь поблагодарить тебя. — Принцесса подошла к дракону и нежно провела ладонями по его золотой голове. — Ты самый лучший друг, которого можно пожелать, Баосюй!

— Спасибо на добром слове, — буркнул дракон. — Ты не против, я займусь своими сколопендрами? За меня ведь их никто из ушей не вычистит...

— Ворчун! — засмеялась принцесса и, потянувшись на цыпочках, ласково поцеловала дракона в переносье.

И чуть не упала наземь от его отчаянного вопля:

— Что ты наделала, принцесса?!

С этим обиженным возгласом дракон взмыл вверх, а потом с разгона ухнул в бурливые и глубокие воды реки Цанхэ, так, что со дна поднялся желтый песок...

— А что я такого сделала? — удивилась Фэйянь. — Баосюй! Куда ты?!

Вода в реке заклокотала, словно ее вскипятили, потом изнутри осветилась ало-золотым сиянием.

— Что с вашим драконом, принцесса? — подбежала к берегу военачальница Тэнкай.

Фэйянь пожала плечами:

— Я всего-то поцеловала его. Не предполагала, что мой поцелуй — это нечто невыразимо ужасное.

— Никогда не могла понять двух вещей на свете, — в ответ усмехнулась военачальница Тэнкай. — Пути мужчины к сердцу женщины и привязанности человека к дракону... Смотрите, он поднимается на поверхность!

Дракон и впрямь вынырнул из вод Цанхэ, низко пролетел над берегом и опустился среди камышовых зарослей.

— Я пойду к нему, — сказала принцесса. — И дайте мне с собой кувшин с редечным соком. На всякий случай.

... Если бы Фэйянь и не знала, что в камыше укрылся дракон, она бы легко обнаружила его — по тем горестным стонам, что он испускал, обдавая камыш раскаленным паром.

— Баосюй! — позвала принцесса. — Я пришла просить у тебя извинения. Кажется, мой поцелуй оскорбил тебя...

Дракон высунул золотую и мрачную морду из камышей. К жемчужинам на его усах прилипли два пресноводных краба.

— Что это у тебя в руках? — невежливо осведомился дракон и тряхнул усами, сбрасывая прилипчивых крабов.

— Кувшин.

— Вижу, не дурак. Что в кувшине?

— Редечный сок. Для промывания твоих ушей.

— Можешь вылить, — сказал дракон безнадежным голосом и часто заморгал. Из его глаз выкатились мутноватые слезы. — Что пользы моим ушам, если я сам умру в начале следующей луны!

— Что?! Баосюй, как это может быть?!

— Все принцессы — это, это...

— Баосюй! Объясни мне, вместо того чтобы сыпать оскорблениями! Ты мой друг, ты мне дорог, и я не пожалею для тебя жизни!

— Хм, — поморщился дракон, но из камышей выполз и пристроился рядом с принцессой. Лег на брюхо, подперев передними лапами свою золотую голову. Алые крылья нависали над ним, как два боевых стяга. — Друг, говоришь... Ну, тогда, может, еще не все потеряно...

— Баосюй, ты говоришь загадками. Что случилось, когда я тебя поцеловала?

— Уи-г-г-г-гм! Принцесса, скажи, что ты знаешь о драконах?

Фэйянь минуту помолчала, вспоминая. Затем сказала:

— В древних сочинениях пишут, что дракон — священный сын бессмертных, покровительствующий людям и иногда сходящий на землю, дабы оделить ее благословением. Дракон повелевает небесной и водной стихиями, в подчинении у него молнии, гром, ливни и штормы. Изображать дракона на родовых знаменах и щитах дозволено только членам императорской семьи, а также Небесным Чиновникам, которые носят на своих халатах гербы с драконом о четырех когтях... Дракон может даровать человеку мудрость, помочь в беде и... И все. Это все, что я знаю о подобных тебе, Баосюй. Еще раз прошу простить меня за невеликий ум и неосведомленность.

— Тогда все ясно, — вздохнул дракон. — Но это дела не меняет... Знай, принцесса, что у драконов на земле есть лишь один враг. Это женщина. Поэтому мы, драконы, избегаем общения с женщинами как только можем.

— О, — поникла головой Фэйянь.

— Если бы не Крылатая Цэнфэн, не ее просьбы, я никогда бы не связался с тобой, принцесса. Я бы к тебе за тысячу тчи не подошел! Ибо опасна для дракона женщина, а женщина царского рода тысячекратно опаснее! И самое страшное, что может сделать для дракона женщина, — это поцеловать его. Мы, драконы, вообще-то бессмертны. Но от поцелуя обычной женщины дракон заболеет, запаршивеет и умрет через двенадцать лун на тринадцатую. А уж если дракона поцеловала принцесса, то...

— Что?! — ахнула Фэйянь.

— Дракон умрет с наступлением следующей луны.

— Это произойдет через седмицу...

— Вот-вот. Так что можешь начинать со мной прощаться, принцесса. Скоро у меня начнет отваливаться чешуя, помертвеют лапы, выпадут зубы... А все из-за твоего поцелуя. Слыхал я, принцесса, что в одной далекой-далекой стране жила девица, чей поцелуй превращал всякого мужчину в уродливое чудовище. Вот сколь велика печаль от женщины!