Иероглиф (СИ)

Как оказалось, цветочный магазин ничем не отличался от магазинов промтоварных, продовольственных, хлебных - такие же бронированные двери, заложенные мешками с песком витрины с несколькими амбразурами, в которых можно было разглядеть чьи-то блестящие глаза, и такие же надписи по мешковине с названием магазина и ассортимента. Назывался магазин "Ритуальные услуги". Поначалу это Максима не смутило - что же такое дни рождения, любовь женщин к цветам и к золоту, как не древний, впитавшийся в кровь мужчин и женщин ритуал, но, зайдя внутрь, он сообразил, что очутился в бюро похорон. Около стен штабелями высились гробы всех форм и размеров, любовно сделанные из красного полированного дерева, грубо сколоченные из необструганных дубовых досок, криво сваренные из цинковых листов и даже склеенные из пластиковых бутылок, лишь по краям для крепости перехваченные железными ободами, грудами были свалены мраморные заготовки для могильных плит, около прилавка стояли уже готовые образцы с фотографией, вытравленной прямо в камне, и с золотыми надписями годов жизни и фамилий усопших. Впрочем, все фотографии были одного и того же человека, фамилии и годы рождений совпадали, различались только даты положения во гроб.

- Чем могу помочь вам в столь скорбный для вас день? - раздался тихий, проникновенный и настолько сочувствующий голос, что Максим, дабы не разочаровывать этого человека, готов был сам лечь в могилу. Голос принадлежал высокому смуглому человеку с черными прилизанными волосами, резкими морщинами на щеках и в шикарном смокинге с поддетой под него теплой пушистой вязаной жилеткой. Лицо его

Максиму уже было знакомо - оно красовалось на выставочных плитах.

- Мне бы цветы, - скорбным голосом, приличествующим месту, моменту и соседству гробов, сказал Максим.

- Как зовут усопшего? - уже деловито поинтересовался Семен Петрович Яйцов (именно это имя, отчество и фамилия золотились на черном мраморе под фотографиями).

- Женя. Евгения. Она женщина, - не вдаваясь в цели данной покупки, дабы не превращать это место в балаган, сообщил Максим. Зачем С. П. Яйцову нужно было имя, он пока не понимал.

- Подождите пожалуйста, господин. Я постараюсь сделать все быстро, - и Семен Петрович исчез в находящейся позади двери с надписью "Служебное помещение. Клиентам вход строго воспрещен!". Тем временем Максим изучил даты смерти продавца и обнаружил, что ближайшее время отправки на тот свет должно было наступить через три года. Если это не случиться, то назначались еще четыре даты - через шесть, десять и одиннадцать лет.

Дверь раскрылась, и появился Семен Петрович, неся роскошный венок из пластмассовых цветов с железными стеблями, припаянными к проволочному ободу и оплетенными муаровой лентой с серебряной надписью "Спи спокойно, Евгения". Максим сел на подвернувшийся кстати гроб.

- Я взял на себя смелость самому сочинить надпись, - объяснил Семен Петрович, любовно поглаживая венок. - Но если вам не нравится, то за дополнительную плату мы ее перепишем.

- Простите, - сказал Максим, - а живых цветов нет? И не в виде венка, а виде обычного букета и без всяких лент?

- О, молодой человек, - профессионально пустил слезу Семен Петрович, я чувствую, что она была очень дорога вам! Вот уже много лет я не слышал, чтобы кто-нибудь хотел возложить на могилу живые цветы. Это слишком дорого и непрактично в наше время.

- У нее день рождения, - попытался объяснить Максим, но продавец заголосил, уткнувшись лицом в траурные ленты.

- Горе! Какое горе! Позвольте высказать вам, дорогой друг, все соболезнования, которые приходят мне в голову! Потеря подруги, да еще в ее день рождения... Какая трагическая случайность, какая жестокая насмешка судьбы... Хотя, если вы сможете зайти завтра, то я смогу раздобыть для вас...

- Она... меня... пригласила... сегодня... - чеканя каждое слово сказал Максим.

Фраза резанула слух Семена Петровича, и он непонимающе уставился на Максима. Его руки все еще сжимали малость помятый венок, а из глаз выкатывались последние искренние слезы сочувствия.

- Так она жива? - прошептал он и, увидев кивок Максима, продолжил уже громче: - Да как в вашу голову пришла такая кощунственная мысль, такая дикая фантазия, такое пренебрежение человеческими чувствами? Неужели вы не нашли более подходящего заведения для своих глупых шуток и выходок?!

- Извините меня, - стал оправдываться Максим. - Понимаете, мне дали ошибочный адрес. Я, действительно, хотел купить цветы женщине... живой женщине, у которой сегодня день рождения. Вообще-то, я хотел попасть в цветочный магазин.